Бубнов Викторович - Спартак: 7 лет строгого режима

Может, это и плохо с точки зрения психологии, потому что все время находишься под прессом. Но в плане обучения и воспитания это имело очень большое значение, потому что игрок боялся и начинал делать то, что требовал Бесков. А тому неважно было, сознательно он это делает или из страха, лишь бы делал.

Когда Гаврилов из «Спартака» ушел, а Черенков заболел, игра команды сломалась. Черенкову тоже замены не было. Вернее, игроки его амплуа были, но значительно ниже уровнем. Точно так же, как не было 100-процентной замены Дасаеву.

Поразительным оказался прогресс Гаврилова. В «Динамо» это был один игрок, в «Спартаке» — другой. Более классный, более уверенный в себе. Образно говоря, Бесков взял болванку, хорошо ее обстругал и довел до уровня сборной.

У Гаврилова при всей его простоте был острый природный ум. Смекалка. Он очень много фильмов просмотрел с участием великих артистов, знал оттуда немало горбылей. Я поначалу думал, что выражение «порвать как тузик шапку» Гаврилов сам придумал, оказалось — из кинофильма.

Очень любил анекдоты. Где Гаврилов, там смешки, подколки. Мог кого угодно подколоть, Бескова, Старостина, Лобановского... Все с шуточками. Такие люди в команде нужны, особенно когда тяжело. Они и подшутить могут, и посмеяться.

С другой стороны, сказать, что он не профессионально к делу относился, тоже нельзя. На тренировках Гаврила всегда пахал. Причем тренировался сосредоточенно и с удовольствием. «Квадрат» так «квадрат». То же самое в «Динамо».

С Гавриловым всегда можно было договориться. Ему очень важно было понимать, что его уважают. Я был моложе, но мог ему сказать, если надо: «Гаврила! Давай соберись!» И он не обижался и не посылал куда подальше. К нему нужно было правильный подход найти. А если он что-то неправильно делал, надо было с ним по душам поговорить.

Гаврилов ценил человеческое общение, а Бесков так общаться не умел. Допускаю, что именно этого Юре не хватало в их отношениях с Бесковым. Отсюда и неуверенность, и чисто напускная бравада, чтобы скрыть эту неуверенность.

Несколько раз, когда Бесков перегибал палку, мы разговаривали с Гавриловым по душам. Становилось легче. Пресс в команде нужен, но в то же время тренер должен хорошо понимать, когда его усилить, а когда отпустить. Показать: пусть я тебя достаю, все равно к тебе хорошо отношусь. Как отец к своим детям.

Бесков так не умел, и в этом была его трагедия. А с другой стороны, трагедия игроков, и Гаврилова в частности. Доходило иногда до того, что Бесков начинал еще больше давить на тех, кто попал ему в немилость, а те ему назло начинали огрызаться.

В какой-то момент наступала патовая ситуация. Кто-то должен был уходить. Больше десяти лет с момента прихода в «Спартак» в 1977 году Бесков всех убирал, а потом убрали его. Он не чувствовал в отношениях грани, которую нельзя переходить. У Бескова были любимчики, но здесь он тоже баланса не мог достичь. На этом Гаврила и многие другие пострадали. Как мне кажется, если бы Бесков вовремя нормально поговорил с ним, они общий язык нашли бы.

Правда, Бесков пробовал иногда найти к Гавриле особый подход. Когда считал, что он плохо на команду действует, на сборы его не брал, и Юра на игры приезжал из дома. Но это противоречило понятиям Бескова. А по мне — все равно. Если футболист хорошо играет и хорошо тренируется, и ты не хочешь, чтобы он плохое влияние на команду оказывал, пускай из дома ездит на сборы и на игры.

С Гавриловым у меня напрямую никогда конфликтов не было. Он мне в лицо ничего не говорил, даже когда возникла проблема с квартирой. Старостин обещал ее ему, а Бесков настоял на том, чтобы ее получил я. Но я-то не знал про обещание Старостина! Гаврилов, как и Черенков, могли что-то сказать у меня за спиной, но только не в лицо.

Похожая история получилась с машиной, которую мне дали в 1985 году в «Спартаке». Думаю, Бесков и Старостин хотели компенсировать мои потери в деньгах за то время, что я переходил из «Динамо». Советовали мне ее продать. Но я, как уже упоминал, не продал, и все увидели, что у меня одного появилась новая «Волга». Я и ездить-то не умел!

У большинства игроков «Спартака» машины были. Кто-то на них ездил, кто-то продавал. Бесков, когда давал мне машину, хотел, наверное, всем показать особое ко мне расположение. Мол, в команде появился чудак, который его поддерживает, и если раньше вы могли диктовать мне условия, то сегодня уже не получится, и что Дасаев теперь не главный. Короче, разделяй и властвуй.

Но еще до этого, когда в 1983 году возник заговор против Бескова, я один выступил против его увольнения на встрече в ЦК партии. Кому такое могло понравиться?

Примерно через полтора-два года после моего прихода в «Спартак» Бесков стал так прессовать Гаврилова, что было понятно — будет от него избавляться. А Гаврила стал пререкаться. Как обычно со смешками, но чуть ли не в оскорбительной форме. Меня это самого удивило, потому что я никогда ни в «Динамо», ни в «Спартаке» не слышал, чтобы он так жестко отвечал.

Я, честно говоря, как-то не въезжал в интриги и не интересовался, кто и о чем с руководством договаривается. Что, всем об этом всё рассказывать? Хотели бы узнать, сами бы спросили. Гаврилову сделать это труда не составляло, потому что мы с ним в одном номере жили.

Сезон 1985 года мы начали неплохо, но потом игра у нас не пошла — шесть ничьих подряд, почти не забивали. У Бескова, естественно, возникли претензии. Он накатил на Гаврилова и на Шавло, а те — неожиданно на меня.

Когда речь зашла о защитниках, Гаврилов вдруг сказал: «А что, Каюмов слабее Бубнова?»

Этим он сильно меня удивил. Но его вопрос означал и то, что в команде тема обсуждается. Как мне показалось, Бесков обалдел и немного растерялся. А я сидел и думал: «Что же он ответит?» Бесков ничего не сказал, а я продолжил играть, как играл.

Дальше мы одержали тяжелую победу над «Торпедо» 1:0, и дела в чемпионате наладились. В итоге стали вторыми, первое место заняли киевляне. Но Бесков Гаврилова из команды убрал.

Убрал он и Шавло, когда мы в Воронеже 5:0 выиграли. После матча за дубль Шавло отказался остаться на игру за основной состав. И Бесков тогда сказал, что в его практике подобного еще не случалось. Гаврилов тогда в состав не попал, остался в запасе. Кстати, когда Бесков Гаврилу убирал, я протестовал. Объяснял ему, что у Юры болит пах, от этого и проблемы в игре.

А Бесков ответил: «Саша! У него не пах, а голова болит».

И я понял, что Константин Иванович поставил на Гавриле крест.

Кто был прав? В пах не залезешь, любой может сказать, что у него боли. Но факт остается фактом: у Гаврилова был конфликт с Бесковым, который подозревал, что тот косит. Не знаю, отчислил бы Бесков Гаврилова, если бы кроме меня против выступили Черенков и Родионов. Но они промолчали. Они вообще против Бескова никогда не выступали, разве что за компанию.