Борис Соколов - Двуликий Берия

В феврале 1945 года НИЖАРАДЗЕ передал ШАВДИЯ, что ШАРИЯ прилетел в Париж и вызывает его в консульство. (В письме Серова и Круглова — явная путаница с датами. Раз Т.Н. Шавдия уже в апреле 1945 г. вернулся в СССР, а до этого в феврале 1945 г. встретился с П.А. Шария, то он никак не мог впервые встретиться с А.А. Гузовским в апреле 1945 г. Вероятно, эта встреча произошла не в апреле, а в январе 1945 г. — Б. С. ).

Явившись к ШАРИЯ, ШАВДИЯ рассказал ему обстоятельства пленения и о своей службе в «Грузинском национальном легионе» немецкой армии. Тогда же ШАРИЯ заявил ему, что он имеет указание из Москвы доставить ШАВДИЯ на родину. Позднее ШАВДИЯ и другой военнопленный МЕЛАДЗЕ зашли в консульство к ГУЗОВСКОМУ, и он им объяснил, что они оба полетят в СССР вместе с ШАРИЯ в качестве охраны музейных ценностей. Таким образом, ШАВДИЯ 11 апреля 1945 года прибыл в Советский Союз.

Изменническая деятельность ШАВДИЯ подтверждена его личным признанием, показаниями свидетелей и очными ставками.

Характерно отметить, что о предательской и изменнической деятельности ШАВДИЯ б. Министерству государственной безопасности Грузинской ССР (министр РАПАВА) было известно еще в 1946 году.

12 и 15 мая 1946 года, будучи допрошен в МГБ Грузии, ШАВДИЯ дал показания о своей предательской деятельности, рассказав о добровольном вступлении в «Грузинский национальный легион» немецкой армии, службе в немецкой полиции в Париже, участии в расстрелах, а также о встречах и беседах с лидером меньшевиков ГЕГЕЧКОРИ.

В то время в распоряжении МГБ Грузии были также и свидетельские показания арестованных соучастников ШАВДИЯ, однако подвергнут аресту он не был по той причине, что является племянником жены (вписано от руки: Берия. — Б. С. ).

Допрошенный 11 марта 1952 года бывший министр государственной безопасности Грузинской ССР РАПАВА показал:

«ШАВДИЯ Т. явно не был арестован потому, что он является родственником (племянником) Нины Теймуразовны (вписано от руки: Берия), урожденной ГЕГЕЧКОРИ».

Проведенным в 1952 году следствием ничего нового по делу ШАВДИЯ добыто не было, а лишь подтверждены все те данные, о которых было известно МГБ Грузии еще в 1946 году.

Из лагеря, где отбывал наказание ШАВДИЯ, он был доставлен в Москву по указанию КОБУЛОВА.

Данное обстоятельство полагаем использовать в следствии по делу (вписано от руки: Берия. — Б. С. )». (РГАСПИ, фонд 82 (В.М. Молотова), оп. 2, д. 898, лл. 133–136.)

Вряд ли Шавдия действительно довелось собственноручно расстреливать французских патриотов — скорее это фантазия следователей. Причем, как можно предположить, и в 1952, и в 1953 году следователей гораздо больше интересовала не служба бериевского племянника в германской армии и даже не переброска его, минуя фильтрационные лагеря, в Советский Союз с помощью одного из спичрайтеров Берии, П.А. Шария (кто бы из партийных функционеров уровня Берии в подобной ситуации поступил бы иначе?), а в первую очередь — пребывание Шавдия в освобожденном союзниками Париже. Тут открывались заманчивые перспективы. При необходимости можно было представить дело так, что Теймураз был завербован американской и британской разведками и стал связным между ними и Лаврентием Павловичем. При желании можно было бы сюда и организацию «Джойнт» приплести. Не случайно Шавдия посадили, но не расстреляли. Берегли на случай, если придется создавать дело против Берии. Сам же Лаврентий Павлович, вновь став главой МВД после смерти Сталина, племянника освободить не успел, хотя и распорядился о его этапировании в Москву для пересмотра дела. Этот факт пытались использовать в спешно создаваемом деле о заговоре Берия, но так и не смогли. Вероятно, факт «отмазки» племянника от лагеря показался наверху слишком мелким. Это преступление не могло особенно взволновать ни народ, ни номенклатурную общественность. Вариант шпионской связи Берии с Англией и США через Шавдия, во-первых, был слишком сложен, во-вторых, не слишком политически актуален, поскольку после смерти Сталина даже те, кто устранил Берию, все же хотели снизить градус противостояния с Западом. В итоге дело Шавдия инкриминировать Берии не стали. А Теймураза Николаевича в 1955 году амнистировали.

Более серьезные сведения предоставил старый чекист Яков Мхитаров-Мрачный. Он писал секретарю ЦК П.Н. Поспелову: «Я бы хотел довести до Вашего и до сведения Центрального Комитета нашей Партии о ряде фактов, связанных с вражеской деятельностью авантюриста Берии и его неразрывной составной части — Багирова М. Д. По тем обрывочным сведениям, которые доходят до меня, мне кажется, что многое из того, что в свое время раскрывало и выявляло политическое и моральное нутро Берия — Багирова, известно Центральному Комитету лишь частично или не полностью».

Среди преступлений Берии Мхитаров-Мрачный называл то, что в 20-е годы Лаврентий Павлович стал доверенным лицом председателя Азербайджанской ЧК Багирова и являлся хранителем утаенного от государства чекистского «общака» — драгоценностей, конфискованных у арестованных и расстрелянных.

Мхитаров-Мрачный утверждал, что уже тогда Берия имел большую слабость к женщинам: «Еще в 1921–1922 гг. на чистке партийной организации АЗЧК, Председателем которой являлся Багиров, а фактически его заместителем — Начальником секретно-оперативной части — Берия, одной из сотрудниц (Кузнецовой Марией) Берия разоблачался в попытке изнасиловать ее в своем кабинете, но, получив решительный отпор и желая заставить ее замолчать, предложил ей драгоценное кольцо из числа хранившихся у него в кабинете в сейфе ценностей. Этот относительно «небольшой» штрих, но в те времена чудовищный по характеру и сигнализирующий о моральном облике чекиста, падкого и способного на служебное преступление из-за обладания женщиной, был совершенно нетерпим на столь ответственнейшем посту. Но благодаря Багирову то дело было замято, а Кузнецова вскоре под благовидным предлогом уволена из органов».

Доносчик указал на еще один компрометирующий Берию факт: «Во время чистки партии обнаружилось, что главный комендант АЗЧК Жариков Александр в 1918–1919 годах был офицером Каспийской Военной Флотилии и за особую активность приказом Командующего этой флотилией, известного белогвардейского генерала Бичерахова, награжден Георгиевским крестом за «особые заслуги». Известно, что «особые заслуги» офицерского состава Каспийской Военной Флотилии, а следовательно, и ЖАРИКОВА под командованием генерала Бичерахова могли выразиться в лютой расправе с большевиками… Несмотря на требования коммунистов исключить Жарикова из рядов партии, по настоятельному требованию Багирова — Берии он был оставлен в рядах партии и в органах, а всевозможные в дальнейшем его преступления (присвоение ценностей расстрелянных и осужденных) проходили безнаказанно».