Джеффри Робертс - Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953

Сталина особенно беспокоило то, что США не признает в достаточной мере вклад СССР в войну на Дальнем Востоке. «Советский Союз, как суверенное государство, имеет самоуважение, – сказал он послу Гарриману во время встречи 25 октября. – Но ни одно решение, принятое Макартуром, не было передано этому правительству. Фактически Советский союз стал сателлитом Соединенных Штатов на Тихом океане. Эту роль СССР принять не может. С Советским Союзом не обращались как с союзником. Но Советский Союз не будет сателлитом Соединенных Штатов ни на Дальнем Востоке, ни в каком другом месте»22.

Переговоры СМИД в конечном итоге зашли в тупик, и 2 октября конференция была закрыта без подписания соглашения. На пресс-конференции Молотов попытался представить результаты неудачной встречи в как можно более позитивных тонах. Он сказал, что соглашений достигнуто не было, но была проделана большая работа. Да, были некоторые разногласия по процедурным вопросам, однако их удалось разрешить за счет возвращения к решению Потсдамской конференции об учреждении СМИД. В заключение Молотов заявил: «Советский Союз вышел победителем из последней мировой войны и занимает соответствующее место в международных отношениях. Это результат огромных усилий, затраченных Красной Армией и всем советским народом… Это также результат того, что в эти годы Советский Союз и его западные союзники шли рядом и успешно сотрудничали. Советская делегация с уверенностью смотрит вперед и надеется, что все мы будем стремиться сплотить сотрудничество союзников»23. По возвращении в Москву Молотов обменялся официальными посланиями с Бевином. Он выразил свою благодарность за гостеприимство англичан во время лондонского совещания и надежду на продолжение англо-советского сотрудничества несмотря на недавние сложности24. На самом деле, однако, советская сторона была очень обеспокоена тем, как прошла сессия СМИД. Во внутреннем отчете, подготовленном комиссариатом иностранных дел, отмечалось, что Запад, при поддержке враждебно настроенной англо-американской прессы, предпринимает попытки поставить под вопрос решения Ялтинской и Потсдамской конференций. Демократическое правительство Трумэна упрекали за то, что оно позволяет реакционным элементам от республиканской партии оказывать влияние на его внешнюю политику в отношениях с Советским Союзом; английских лейбористов обвиняли в том, что они ведут себя консервативнее консерваторов, отстаивая имперские интересы Великобритании. В заключении говорилось, что совещание СМИД окончилось «провалом попытки определенных англо-американских кругов развернуть первое после войны дипломатическое наступление на внешнеполитические завоевания Советского Союза, достигнутые в ходе войны. Дальнейшее давление англичан и американцев на СССР не исключено, но у нас есть все шансы сохранить и укрепить внешнеполитическое положение Советского Союза. Мы должны проявлять умение, находчивость, непреклонность и выдержку, как того требуют интересы СССР»25.

Сталин выразил свое недовольство отношениями с британскими и американскими союзниками в беседе с Владиславом Гомулкой, лидером польских коммунистов, 14 ноября: «Не верьте в расхождения между англичанами и американцами. Они тесно связаны друг с другом. Их разведка проводит активные операции против нас во всех странах… повсюду их агенты распространяют информацию, что война с нами может начаться в любой момент. Я полностью уверен, что вой-ны не будет, это ерунда. Они не могут вести с нами войну. Их армии разоружены движением за мир… Не атомные бомбы, а армии решают исход войны. Цели их разведывательной деятельности таковы. Прежде всего они стараются запугать нас и заставить нас уступить по спорным вопросам, касающимся Японии, Балкан и репараций. Во-вторых, [они хотят] оттолкнуть нас от наших союзников – Польши, Румынии, Югославии и Болгарии… Хотят ли они через тридцать лет или около того начать новую войну – другой вопрос. Это принесет им большую выгоду, особенно Америке, которая расположена за океаном и ее меньше всего волнуют последствия войны. Их щадящая политика по отношению к Германии свидетельствует об этом. Тот, кто щадит агрессора, хочет новой войны»26.

Такой враждебный настрой по отношению к Англии и Америке уравновешивался официальными выражениями веры в будущее «большого альянса». Выступая с речью в честь 28-й годовщины Октябрьской революции 6 ноября, Молотов подчеркнул, что, хотя неудачное завершение совещания СМИД и вызывает беспокойство, в прошлом в коалиции Англии, Америки и Советского Союза тоже были разногласия, но их удалось преодолеть27. Сам Сталин сказал в беседе с Гомулкой, что вскоре будет подписано советско-американское соглашение, а когда в конце ноября Бирнс предложил устроить трехстороннее совещание, чтобы уладить проблемы, возникшие на конференции СМИД, глава СССР с готовностью согласился. Из этого события Сталин сделал вывод, что его твердая тактика ведения переговоров принесла свои плоды. 9 сентября он обратился к своему ближайшему окружению в письме, в котором анализировал события во внешней политике, произошедшие после конференции СМИД. Он писал, что стойкость помогла одержать победу в вопросе участия Франции и Китая в трехстороннем обсуждении вопросов, которые их не касались. Подобная политика принесла результаты и на Балканах, как показывал успех коммунистов на отсроченных выборах в Болгарии и в Югославии, где выборы прошли в ноябре 1945 г. Имея дело с англичанами и американцами, делал вывод Сталин, нельзя было поддаваться запугиваниям, в дальнейших переговорах с ними ведущей должна стать политика стойкости и выдержки28. Следует, однако, отметить, что Сталин не всегда проявлял в переговорах с Западом ту настойчивость, которой он требовал от своих подчиненных. Так, в конце октября Гарриман приехал на встречу со Сталиным в его резиденцию на Черном море, и Сталин проявлял достаточную гибкость во время дискуссий с послом – как по японскому вопросу, так и в отношении процедурных противоречий на конференции СМИД29.

Такую же позицию занял Сталин и когда Бевин и Бирнс прибыли в Москву на совещание министров иностранных дел. Конференция проходила с 16 по 26 декабря в особняке на Спиридоновке, где обычно проводились подобные встречи в Москве. Несмотря на все назидания Сталина своим товарищам о преимуществах жесткой тактики переговоров, совещание прошло очень конструктивно и стало прорывом в дискуссиях СССР с Западом по вопросам послевоенного устройства. В самом деле, Советский Союз рассматривал совещание как возможность вернуться к временам «Большой тройки» и был готов идти на компромисс по ряду вопросов. В вопросе ограничения участия Франции и Китая в заседаниях СМИД советская сторона добилась своего, но в обмен на это согласилась провести расширенную мирную конференцию для обсуждения проектов мирных соглашений с второстепенными странами «Оси». Тупиковая ситуация с Болгарией и Румынией была разрешена: было достигнуто соглашение расширить состав обоих правительств за счет включения представителей оппозиции. Требования СССР в отношении Японии были удовлетворены путем отмены союзнической Дальневосточной консультативной комиссии и создания вместо нее Дальневосточной комиссии и Союзного совета для Японии, хотя режим оккупации этой страны по-прежнему оставался под контролем Америки30. Участие Сталина в совещании ограничилось тем, что он председательствовал за торжественным ужином и по два раза встретился с Бевином и Бирнсом. Бирнс вскоре после этого вспоминал, что «беседа с генералиссимусом [за обедом] в тот вечер, как и два предыдущих разговора, характеризовалась обнадеживающим сочетанием прямодушия и любезности»31. На встрече со Сталиным 24 декабря Бирнс, воспользовавшись случаем, упомянул предложенный им пакт о разоружении Германии. Сталин ответил, что такой пакт может быть подписан, но нужно будет подобное соглашение и по отношению к Японии32. На встрече с Бевином в тот же день Сталин очень хотел обсудить вопрос опеки СССР над Триполитанией и посетовал, что если бы СМИД согласился удовлетворить его требование, «Великобритания ничего бы не потеряла, потому что у нее уже много баз по всему миру, даже больше чем у Соединенных Штатов. Разве нельзя принять во внимание интересы советского правительства?». Чуть позже во время этой же беседы Сталин сказал, что «насколько ему это видится, у Соединенного Королевства имеется Индия и все владения в Индийском океане; у Соединенных Штатов есть Китай и Япония, а у Советов – ничего»33.