Тимоти Колтон - Ельцин

Тогда Ельцин совершил новый кульбит: как и в декабре 1992 года, когда выбирали Черномырдина, он согласился на компромиссную кандидатуру. Евгений Примаков, который был на два года старше Ельцина (и на 33 года старше Кириенко), руководил внешней разведкой России, а позднее стал министром иностранных дел. До того Примаков успел побыть журналистом, ученым, членом горбачевского Политбюро и всегда умел ладить со спецслужбами. Дородный, добродушно-снисходительный в обращении, в политике он придерживался левоцентристских взглядов. Он хотел создать правительство на более широкой основе, усилить государственное регулирование рынка и проводить более напористую внешнюю политику — все это устраивало парламент и население больше, чем программы Черномырдина или Кириенко. Примакова пришлось уговаривать. После трех встреч с Ельциным и длительных переговоров с его сотрудниками он все же согласился стать главой правительства. 11 сентября его кандидатуру утвердила Госдума с 317 голосами за и всего 63 — против.

Перестановки, одна за другой осуществляемые Ельциным в разгар экономических потрясений, навели некоторых на подозрение, что его звезда закатилась безнадежно. «Фактор Ельцина с его знаменитой „непредсказуемостью“, а точнее, абсолютной предсказуемостью в борьбе за личную власть навсегда ушел из российской политики, — выговорил Третьяков в „Независимой газете“ на следующий день после того, как Госдума одобрила Примакова. — По большому счету такого политика, как Ельцин, в России и в мире больше нет»; остался только «гражданин Борис Николаевич Ельцин», герой вчерашнего дня. Он не сумел «назначить» преемника, продолжал Третьяков, и не сможет сделать этого в будущем [1533] Третьяков В. Вице-президент и другие // Независимая газета. 1998. 12 сентября. .

Но Ельцин пока не был готов исчезать со сцены и, как стало ясно в 1999 году, вовсе не исчерпал свои политические ресурсы. Вынося свой вердикт, Третьяков упустил из виду, что назначение Примакова стало для Ельцина в некотором роде неприятностью, обратившейся во благо. Провал третьего тура голосования в Думе был более опасен для него, чем для возглавляемой коммунистами оппозиции: их позиция лишь укрепилась бы на новых выборах. В сентябре одним из наиболее общепризнанных кандидатов на пост премьера считали Юрия Лужкова. Ельцин, которому не импонировали амбициозность и рвение Лужкова, был настроен жестко против и даже уволил нескольких близких помощников за предложение выдвинуть городского голову столицы [1534] Это были секретарь Совета безопасности Андрей Кокошин, заместитель главы кремлевской администрации Евгений Савастьянов и пресс-секретарь и советник по внешнеполитическим делам Сергей Ястржембский. . Если бы возвращение Черномырдина состоялось, оно служило бы постоянным укором Ельцину и доказательством совершенной им весной ошибки. В отличие от Примакова, у Черномырдина имелись открытые президентские притязания, с чем Ельцину пришлось бы считаться. Кроме того, у него были поводы чувствовать себя обиженным тем, как Ельцин с ним обошелся, и он мог бы начать удовлетворять свою обиду на политической сцене [1535] После разговоров с Юмашевым о возвращении Черномырдина на пост премьера Ельцин понял, что того будет окружать ореол «несправедливо обиженного». «В этом смысле мой моральный проигрыш оказывался выигрышем для Черномырдина». Цит. по: Ельцин Б. Президентский марафон. С. 221. . Если бы Госдума приняла кандидатуру Черномырдина, то Ельцину пришлось бы делить с ним власть вплоть до 2000 года. Во время переговоров Ельцин предложил отказаться от своего права роспуска Думы и передать ей право вето на назначение вице-премьеров, министра финансов и руководителей силовых структур. Геннадий Зюганов 30 августа отказался от данного соглашения, считая, что он способен добиться от Ельцина больших уступок [1536] Виктор Зоркальцев, заместитель Зюганова, подписал 28 августа документ от лица КПРФ. Соглашение поддержали Николай Рыжков и другие прокоммунистически настроенные фракции в Думе. Черномырдин был для них предпочтительнее Ельцина. . Представляя кандидатуру Примакова, Ельцин взял назад свое предложение, сохранив за собой право в будущем пропустить нового премьер-министра через ту же «мясорубку», что и Черномырдина и Кириенко в 1998 году.

Самым важным было то, что Примаков мог проводить необходимую корректировку курса гораздо более убедительно, чем Черномырдин. В октябре разговоры о пересмотре конституции с целью ослабления президентских полномочий Ельцина затихли. Он был готов дать Примакову ту же свободу и автономию в подборе команды, какую в свое время имели молодые либералы Гайдар и Кириенко. Тот назначил на ряд постов в аппарате Белого дома бывших сотрудников разведки. В мемуарах он напишет об отказе «президента и действующего через Ельцина его окружения от навязывания… тех или иных лиц на посты» [1537] Примаков Е. Восемь месяцев плюс… М.: Мысль, 2001. С. 14. . Своим первым замом по экономическим вопросам Примаков назначил коммуниста Юрия Маслюкова — увлеченного сторонника государственного регулирования экономики [1538] В своих мемуарах (там же, с. 7) Примаков пишет, что в его присутствии и в присутствии Черномырдина Ельцин в порыве отчаяния предложил должность премьер-министра Маслюкову. Маслюков предложение отклонил, но сказал, что будет работать с Примаковым. Валентин Юмашев, который вел переговоры с другими кандидатами, в интервью отрицал, что подобное предложение делалось, поскольку для Ельцина коммунист во главе его правительства был неприемлем. В мемуарах Ельцин упоминает Маслюкова лишь в качестве одной из рассматриваемых кандидатур. Возможно, он сделал заявление, которое Примаков и Маслюков ошибочно приняли за предложение, или вел разговор, не сообщая о нем руководителю администрации. . По настоянию Примакова, Виктор Геращенко, уволенный Ельциным в 1994 году, 12 сентября вернулся, чтобы возглавить Центробанк.

В целом Примакова можно было назвать умеренным и прагматичным премьером. Правительство, которым он управлял для Ельцина, было по сути коалиционным. К нему перешли 14 из 31 члена кабинета Кириенко, в том числе и такие реформаторы, как министр финансов Задорнов; он обеспечивал гармонию между левыми, центристами, сторонниками Лужкова и другими политиками. Примаков и его министры использовали административные рычаги, чтобы назначать конкурсное управление в лопнувшие банки, замедлить отток капиталов и способствовать выплате части задолженностей бюджетникам и бастующим шахтерам [1539] Этот успех не следует преувеличивать. За день до увольнения в мае 1999 года Примаков с гордостью говорил о том, что сумел сократить долг государства перед пенсионерами вдвое и что врачи и учителя теперь ждут зарплаты всего два месяца вместо пяти. . Дефицит предложенного ими бюджета составлял всего 3 % ВВП, и Примаков с Геращенко финансировали его, запустив печатный станок, из-за чего инфляция в 1998 году составила 84 % (в 1997 году составляла 11 %), однако им удалось вырваться из губительного круга займов. Едва заметный экономический рост 1997 года сменился падением, составившим в 1998 году 4,9 %, однако полный коллапс все же не наступил. По оценке Ельцина, «интонацию… Примаков выбрал абсолютно правильную… Своей уверенной неторопливостью Евгений Максимович сумел… убедить всех в возможности стабилизации обстановки» [1540] Ельцин Б. Президентский марафон. С. 239–240. .