Тимоти Колтон - Ельцин

Горбачеву следовало бы опубликовать стенограмму пленума. Его более просвещенные советники считали, что атмосфера подтасовки и тайны лишь усилит слухи. Честный рассказ о бессвязном выступлении Ельцина представит его в нелестном свете, говорили они, а обструкция, напротив, создает ему ореол «мученика за справедливость» [556] Черняев А. С. Шесть лет с Горбачевым. М.: Прогресс, 1993. С. 175. . Текст секретного доклада Хрущева, в отредактированной форме распространенный среди членов партии в 1956 году, полностью был издан в СССР лишь в 1989 году. Горбачев двигался быстрее, но все же недостаточно быстро. Стенограмма октябрьского пленума появилась в печати только в марте 1989 года.

В период горбачевской либерализации советской системы применить против Ельцина драконовские меры не представлялось возможным. Об уголовном преследовании не могло быть и речи. Ельцин как член Верховного Совета СССР пользовался парламентским иммунитетом. Сталинские ОГПУ и НКВД перед этим не остановились бы, но арест депутата в 1987 году был возможен только после того, как Верховный Совет проголосовал бы за отмену его неприкосновенности, а такое событие вызвало бы бурю и в стране, и за рубежом [557] Это отмечается: Третьяков В. Свердловский выскочка // Политический класс. 2006. Август. Ч. 7. С. 103. . Гласность также не была панацеей. Неприукрашенная правда лишний раз подтвердила бы, что внутренние враги реформ существуют, что Горбачев занимает центристскую позицию, а Ельцин слишком резко двинулся вперед, за что и пострадал. Обнародование всех подробностей показало бы, что Ельцин поставил свой диагноз перестройке на основе реальных фактов и что советская экономика и общество действительно загнивают. Производство нефти в СССР в 1985 году пошло на спад, приток экспортных нефтедолларов внезапно ослабел (в основном из-за падения мировых цен на нефть), финансовое положение правительства было хуже, чем когда-либо с 1940-х годов [558] См.: Гайдар Е. Гибель империи: уроки для современной России. М.: РОССПЕН, 2006. С. 190–197. Гайдар считает, что снижение доходов связано с принятым в 1981 году решением Саудовской Аравии в обмен на американскую военную помощь увеличить добычу нефти и сбить мировые цены. Как показывает Гайдар, советские специалисты отлично понимали характер ситуации. . В данной обстановке отставка Ельцина и даже последовавшее за ней покаяние, которое, как считали многие, произошло под давлением, превращали его в магнит, притягивающий общественное недовольство. «Гонимый „бунтарь“, — пишет один бывший советский публицист, — по русской традиции завоевывает симпатии и благосклонность масс» [559] Капто А. На перекрестках жизни: политические мемуары. М.: Социально-политический журнал, 1996. С. 192. .

Бунтовщики-казаки Стенька Разин и Емельян Пугачев в XVII–XVIII веках заплатили за непокорность головами [560] Стенька Разин, которого называли русским Робин Гудом, был четвертован на Красной площади в 1671 году по приказу царя Алексея Михайловича. По повелению Екатерины II в 1775 году на том же месте казнили Пугачева. Восстание Пугачева началось на Южном Урале и распространилось до Златоуста, расположенного в 500 км от Бутки. . Мятежник ХХ века голову сохранил. Что мог сделать с Ельциным Горбачев — теперь, когда топор палача и ГУЛАГ остались в прошлом?

Если бы можно было полагаться на исторический опыт, Горбачеву не о чем было бы беспокоиться. С 1920-х годов политическим неудачникам и проигравшим во фракционной борьбе никогда не удавалось восстановить свои позиции. После смерти Сталина насилие перестало применяться в политической жизни, но у генсеков по-прежнему оставалось множество способов устранить соперника. Горбачев дал понять Ельцину, что тот отстранен от участия в политике на высшем уровне. В зависимости от того, чьи мемуары вы читаете, вы можете встретить разные формулировки этого запрета. Ельцин пишет, что запрет был полным: «До политики я тебя больше не допущу». Горбачев же в «Жизни и реформах» выражает это другой формулой: сказал Ельцину, что «сейчас вернуть тебя в сферу большой политики нельзя», то есть оставил дверь приоткрытой [561] Ельцин Б. Исповедь. С. 140; Горбачев М. Жизнь и реформы. В 2 т. М.: Новости, 1995. Т. 1. С. 374–375. .

Горбачев мог бы поступить гораздо жестче, например, отправить Ельцина на пенсию — в ноябре 1987 года в напряженных разговорах бывших соратников эта возможность обсуждалась. Но Горбачева такой вариант не устраивал. Он не без шутливости заметил Ельцину, что против его ухода на пенсию, поскольку они ровесники, и кто-то может подумать, что на пенсию пора и ему самому [562] Так Горбачев ответил на мой вопрос во время моего визита в Фонд Горбачева с группой ученых и выпусников Гарвардского университета 11 сентября 2002 года. . Ельцин все еще оставался членом ЦК партии. По уставу, исключить его против его воли мог только съезд, но Горбачев вполне мог заставить Ельцина уйти как бы по собственному желанию. Он поступил так с 98 престарелыми членами ЦК в апреле 1989 года, но не с Ельциным. Был еще один классический выход — назначить Ельцина послом в далекую страну. В 1957 году Никита Хрущев именно так и поступил с Вячеславом Молотовым, который при Сталине был бессменным членом Политбюро и премьер-министром СССР. Молотова сослали советским послом в Монголию [563] В 1960 году Кремль отправил Молотова в Вену послом при Международном комитете атомной энергии. В 1961 году его отозвали и исключили из КПСС. Его союзник, еще один бывший премьер, Георгий Маленков, был отправлен в изгнание — руководить гидроэлектростанцией близ Усть-Каменогорска в Северном Казахстане. «Их с женой сняли с поезда в 40 км западнее Усть-Каменогорска (боялись, что его будут приветствовать на вокзале) и отвезли прямо в крохотный городок Альбакетке, где они до лета 1958 года жили в маленьком, темном домике. Затем Хрущев решил отправить его еще дальше, в Экибастуз, где милиция следила за каждым его шагом, сопровождала детей, приезжавших в гости. Чтобы исключить его из партии, милиция даже украла его партбилет и обвинила в том, что он его потерял». Лазаря Кагановича, соратника Молотова и Маленкова, отправили на калийный комбинат в Соликамск в Пермской области, севернее Березников. Taubman W. Khrushchev: The Man and His Era. N. Y.: Norton, 2003. P. 369. . Однако Ельцин, как он впоследствии сказал мне в интервью, был уверен, что Горбачев предпочтет оставить его в Москве, на глазах: «Вольнодумца все-таки надо держать рядышком, чтобы постоянно за ним следить. А посол — что он там делает? Неизвестно» [564] Б. Ельцин, третье интервью с автором, 12 сентября 2002. .

Откуда же такая мягкость? В мемуарах Горбачев с гордостью пишет о своем рыцарстве («Не в моем характере расправляться с людьми») и чувстве коллективизма («убеждение, что все у нас должно строиться на товариществе») [565] Горбачев М. Жизнь и реформы. Т. 1. С. 374–375. . Доброту Генерального секретаря не следует преувеличивать. Ельцин правильно указывает на сыгравшие свою роль политические соображения — Горбачев хотел сохранить его в качестве уравновешивающей силы, которую можно было бы применять против давления консерваторов и нерешительных: «Мне кажется, если бы у Горбачева не было Ельцина, ему пришлось бы его выдумать» [566] Ельцин Б. Исповедь. С. 140–141. . Желание Горбачева использовать Ельцина как противовес вполне согласовывалось с опытом прошлых лет, внушавшим ему уверенность, что человек, находящийся в подобном положении, просто не может представлять собой угрозы. Кроме того, определенную роль сыграл и личностный фактор — безграничная самонадеянность Горбачева. Георгий Шахназаров, его главный помощник по политическим делам, не раз предлагал выслать Ельцина из страны, назначив его послом и тем самым отстранив бунтаря от предстоящих в СССР выборов. Горбачев не согласился. «Он считал, что Ельцин, ну он же полуграмотный человек, он же ничего не понимает, он пьяница», — вспоминает Шахназаров. Горбачев явно недооценивал Ельцина и, по словам мудрого Шахназарова, отказывался понимать, что личность Ельцина, растравлявшая его душу зависть и неудовлетворенная потребность народа в переменах могут смешаться во «взрывную силу» [567] Георгий Шахназаров, интервью с автором, 29 января 2001. Hough J. F. Democratization and Revolution in the USSR, 1985–1991. Washington, D. C.: Brookings, 1997. P. 326, также подчеркивает самоуверенность генсека. .