Джонатан Стейнберг - Бисмарк: Биография

7 декабря официальная пресса тоже опубликовала текст послания. Король Баварии увещевает короля Вильгельма в необходимости «возродить Германскую империю и достоинство императорского титула». Король Баварии провел консультации с другими германскими князьями для придания весомости своему призыву167. Бисмарк жаловался Иоганне: «Князья, даже самые благомыслящие, досаждают мне мелкими неприятностями по поводу простейшей «проблемы кайзера», исходя из монархических предрассудков и суемудрия»168. 14 декабря рейхстаг Северо-Германского союза обратился к королю с петицией: «Северогерманский рейхстаг в единстве с князьями Германии полагает, что ваше величество, соблаговолив принять германскую императорскую корону, освятило бы тем самым завершение национального объединения»169. Как Ганс фон Клейст написал Морицу фон Бланкенбургу, он с отвращением узнал о том, что подготовить проект петиции было поручено «еврею Ласкеру»: «Теперь остается взять его с собой в Версаль и вверить ему ведение переговоров»170.

Сепаратисты южногерманских королевств пытались саботировать создание нового рейха, и особенно упорствовали короли Саксонии и Вюртемберга. Бисмарк принял необходимые меры. 17 декабря собрание князей направило королю обращение, сообщая о том, что все они приветствуют учреждение императорской короны, а на следующий день, 18 декабря 1870 года, Эдуард Симсон, председатель северогерманского рейхстага, привел к королю делегацию упрашивать его принять титул императора. Растроганный король зачитал ответ, составленный Бисмарком, и великодушно согласился171.

Далее предложение должны были рассмотреть парламенты южногерманских государств. В Вюртемберге и Бадене особых проблем не возникло, но в Баварии оно натолкнулось на сильную оппозицию. 11 января начались яростные дебаты. Патриотическая партия заклеймила позором милитаризм Пруссии. После долгих дискуссий инициатива северогерманского рейхстага все-таки была утверждена 21 января с минимальным перевесом в два голоса172.

Церемония провозглашения нового рейха была назначена на 18 января 1871 года. Эту дату избрали не случайно: в этот же день в 1701 году династия Гогенцоллернов наконец обрела королевский статус. Курфюрст Фридрих III Бранденбургский стал Фридрихом I, королем в Пруссии (в 1713 году «в» убрали). Его коронация была для того времени самой пышной и дорогостоящей173. Бисмарка же ожидали новые осложнения. Король настаивал на титуле императора Германии, а не германского императора, который для него с таким трудом Бисмарк выторговал у рейхстага и германских князей. Вильгельм упорно хотел быть великим императором Германии, а не банальным германским императором. По описанию кронпринца, и за два дня до церемонии король выглядел «до невероятности обеспокоенным и возбужденным»:

...

«Его склонность видеть все в черном цвете в эти критические дни приняла особенно болезненный характер… Пришел фон Шлейниц, министр королевского двора, но и сегодня ничего не прояснилось, и у меня нет ни малейшего представления о том, как все будет происходить 18 января. Невозможно ничего ни придумать, ни организовать, принятие решений либо откладывается, либо игнорируется»174.

До церемонии оставался один день, и кронпринц записал в дневнике:

...

«После обеда в покоях короля состоялось совещание, в котором участвовали граф Бисмарк, министр королевского двора фон Шлейниц и я. Встретив фон Шлейница в приемной, Бисмарк в довольно резкой форме сказал ему: он не понимает, о чем союзный канцлер может говорить с королем в присутствии министра королевского двора. В нагретой, душной комнате три часа обсуждалось титулование императора, наименование наследника трона, положение королевской семьи, характер взаимоотношений императора с королевским двором, армией и т. д. Касательно императорского титула Бисмарк признал, что на переговорах баварские депутаты и уполномоченные отказались согласиться с наименованием «император Германии». Ему пришлось пойти им навстречу и без консультаций с его величеством остановиться на варианте «германский император». Данное обозначение, не носящее никакого особого смысла, не удовлетворяло ни короля, ни меня, и мы пытались сделать все возможное для того, чтобы отстоять титул «император Германии». Однако граф Бисмарк продолжал настаивать на своем варианте, доказывая, что он это делает ради единства с Баварией… И в величайшем возбуждении он (король. – Дж. С .) сказал, что ему трудно описать то волнение, которое он испытает завтра, прощаясь со своей старинной Пруссией, которой он был и остается преданным всей душой. Его слова прерывались рыданиями и слезами»175.

На рассвете 18 января 1871 года было пасмурно и облачно, но когда под окнами короля проходили гвардейцы почетного караула, выглянуло солнце, и настроение Вильгельма моментально улучшилось. Церемония начиналась в Зеркальной галерее Версаля, плавно перетекая в Salon de la Paix (салон Мира). У простого походного алтаря, возведенного на платформе, встал король, весь в орденах и знаках отличия. Пауля Бронзарта фон Шеллендорфа поразило соседство с импровизированным алтарем обнаженной Венеры, хотя, как он написал в дневнике, в Версальском дворце избежать лицезрения ее голых фигур все равно было невозможно176.

Многие офицеры, в том числе и кронпринц, не успели переодеться и появились в полевом обмундировании и сапогах. Никакой репетиции не проводилось, команды «снять шлемы к молитве» вовремя не прозвучало, об этом в самый последний момент вспомнил кронпринц и подал ее своим зычным голосом. Каплан Рогге, пастор из Потсдама и шурин Роона, выступил «с довольно бестактным и нудным историко-религиозным нравоучением». После пения «Те Деум» и краткого обращения к публике король Вильгельм I, сопровождаемый князьями, вернулся на платформу. Кронпринц записал в дневнике:

...

«Граф Бисмарк вышел вперед, мрачнее тучи, и сухо-деловым тоном, без малейшего намека на праздничность и торжественность момента зачитал обращение к «германскому народу». Когда он произнес слова «приумножитель империи», я заметил, как по толпе, стоявшей до сих пор молча, прокатился гул. Затем выступил вперед великий герцог Баденский и со свойственным ему непоколебимым спокойствием и достоинством поднял руку и громко крикнул: «Да здравствует его императорское величество император Вильгельм!» Громовое «ура!» по крайней мере раз шесть сотрясло зал, и над головой нового императора Германии ( sic ! – Дж. С .) заколыхались знамена и штандарты, зазвучал “Heil Dir im Siegerkranz” [79] »177.

Бисмарк пережил величайший триумф в своей жизни, пребывая в скверном настроении, и это видели все, кто находился в Зеркальной галерее. Люциус фон Балльхаузен отметил позднее: «Его величество настолько огорчил титул (германского императора), что в день провозглашения империи он совершенно игнорировал Бисмарка»178. И не все князья испытывали радость от этого события. Принц Отто Баварский, наследник трона, говорил: «Не могу выразить словами, как мне было беспредельно больно и грустно во время церемонии… Во всем было столько равнодушной мишуры, показухи, напыщенности, чванства и душевной пустоты»179. О том, что ощущал после церемонии и торжественного обеда сам Бисмарк, написал в мемуарах Гольштейн: