Раиса Орлова - Поднявший меч. Повесть о Джоне Брауне

Автор заклинал: с рабством надо покончить не из-за «бедных негров», а ради своих интересов, оно невыгодно, оно уже принесло и несет беды всем нам, белым южанам.

…Вот Фитцхью кричал, будто высокая культура возможна только на основе рабства. Как убедительно Хелпер опровергал эти утверждения: в штате Коннектикут — один неграмотный на пятьсот шестьдесят восемь грамотных, а в хелперовской Северной Каролине — один на семь. «Там, где свободная мысль приравнена к измене, там очень скоро массы людей вообще перестают думать. И „не смею“ быстро превращается в „не умею“». Шаль, что Филипс не знал этой книги, не мог процитировать этих слов…

Хелпер полагал, что негры готовы к восстанию, готовы перерезать глотки своим хозяевам. В отличие от крайних аболиционистов, он этого не хотел, боялся, призывал к немедленной отмене рабства сверху и ради того, чтобы избежать восстания рабов, чтобы избежать его отмены «снизу».

Южане сначала опровергали южное происхождение Хелпера, затем стали именовать его не иначе, как «презренным ренегатом». Книга была необыкновенно популярной. «Нависшую катастрофу» сравнивали с «Хижиной дяди Тома».

Тем, кто поддержал «клеветническое сочинение», в конгрессе не дали выступать. На Юге чтение и распространение книги Хелпера сразу приравняли к уголовному преступлению. Фермера из Виргинии, у которого обнаружили четыре экземпляра, посадили в тюрьму. В Северной Каролине десять экземпляров были сожжены публично. Трех священников, читавших эту книгу, отлучили от церкви. В Арканзасе трех читателей Хелпера повесили.

Брауну не суждено было знать, что Хелпер проживет еще много лет, выпустит антинегритянскую книгу, вложит все состояние в строительство железной дороги от Берингова до Магелланова пролива, разорится и в девяностолетнем возрасте в 1909 году повесится в гостинице, оставив записку: «В этом мире нет справедливости». К тому времени уже пройдет полвека, наступит тот самый момент, когда, по предсказаниям оптимиста из «Юнайтед Стейтс Ревью», все будут делать машины, а людям останется любить друг друга, познавать мир и быть счастливыми…

Торговец шерстью, почтмейстер из Рэндольфа Джон Браун еще в середине тридцатых годов спрашивал: что такое «подстрекательская литература»? Книгу Хелпера на Юге кое-кто считал ответственной за Харперс-Ферри.

Но до Харперс-Ферри оставалось еще два года.

Фитцхью был в своей правоте так же фанатически убежден, как Хелпер, Филипс — в своей. Каждый считал, что ему, и только ему открыта абсолютная истина, открыта целиком и полностью, и не хотел признавать ни грана правоты у противника.

На каждом из полюсов накапливались статьи, лекции, книги, накапливались идеи, доводы. Идейная взрывчатка. На каждом полюсе кристаллизовался определенный психологический тип, характер, вызванный к жизни исторической ситуацией. Характер, по необходимости тяготеющий к крайностям. Такие характеры лепились и на Севере, и на Юге. Все неотвратимо шло к войне.

Одни говорили, писали, убеждали, другие действовали. Наступали сторонники рабовладения.

Негра Дреда Скотта купил врач, живший в Сент-Луисе. Вместе со своим рабом он уехал на Север, там служил в армии, а Скотт работал, накопил денег. Оба вернулись в Миссури. Хозяин умер. Скотт обратился к хозяйке с просьбой о выкупе. Она отказала, негр подал в суд.

Пока медленно вертелись колеса судейской машины, хозяйка вторично вышла замуж, часть наследства — и Дред Скотт в этой части — по завещанию отошла к брату покойного хозяина. Дело тем временем перешло в Верховный суд США. Не просто «дело», не отвлеченность, а живая судьба, окруженная ужасом и болью.

Судья Тэйни произнес длинную речь, доказывая, что Декларация независимости никакого отношения к неграм не имеет. «…Столетие тому назад негров рассматривали как существа низшего порядка, как не способных к соединению с белой расой, не способных к участию в общественных или в политических делах, они настолько ниже белых, что не существует таких прав, которые белый человек обязан был бы уважать; и совершенно справедливо и законно, чтобы негр — ради его собственного блага — оставался бы рабом…»

Тэйпи настаивал на том, что раб — собственность, и призывал к защите священной собственности, обращаясь к конституции США: «…почему этот вид собственности меньше нуждается в охране, чем все другие виды?»

Его слушали собственники. Его слушали рабовладельцы. Его слушали те, кто не хотел никаких реформ, кто боялся любых «измов».

Слушали и слушались.

В деле Дреда Скотта закулисно участвовал даже президент Бьюкенен; два члена Верховного суда внушали некоторые опасения; чтобы они не проявили инакомыслия, им дали крупные взятки.

Шестого марта пятьдесят седьмого года Верховный суд постановил: в иске Дреду Скотту отказать. Нет, в США не существует таких негритянских прав, которые белый человек обязан был бы уважать. Решение по делу Дреда Скотта наглядно продемонстрировало: Верховный суд, как и другие звенья правительственного аппарата, — целиком и полностью в руках рабовладельцев. Рабовладение одержало очередную победу.

Слово «аболиционист» происходит от английского «to abolish» — отменить, запретить. Что же будет отменено: рабство или свобода?

На съезде новой партии — республиканской (она возникла в 1854 году) выступил Авраам Линкольн, молодой, но быстро приобретавший популярность адвокат. Он был противником решения по делу Дреда Скотта, хотя в то время — в пятьдесят восьмом году — он вовсе еще не считал, что неграм надо предоставить какие-либо права. Линкольн сказал: «Разделенный дом долго стоять не может. Я считаю, что правительство разделенной страны — наполовину свободной, наполовину рабовладельческой — долго не продержится…»

Тогда, в пятьдесят восьмом году, еще более известны были слова сенатора Вильяма Сюарда, перекликающиеся с линкольновскими. Сюард произнес речь двадцать пятого октября 1858 года в Рочестере. Уже действовала техника американской паблисити: он заранее роздал эту речь корреспондентам крупнейших газет. Говорил полтора часа. «…Россия до сих пор сохраняет рабство, и там царит деспотизм. Большинство других европейских государств уничтожило рабство и приняло систему свободного труда… Рабство или свободный труд? Те, кто полагает, что эта коллизия случайна, беспричинна, что она — создание каких-то заинтересованных лиц или каких-то фанатичных агитаторов, что таким образом эта коллизия поверхностна, привнесена извне, глубоко заблуждаются. Это неустранимый конфликт между силами противоположными, глубинными, и это означает, что Соединенные Штаты должны — так оно и произойдет рано или поздно — должны превратиться либо в единую рабовладельческую нацию, либо в единую свободную. Либо хлопковые плантации и рисовые поля Южной Каролины и сахарные плантации Луизианы будут обрабатываться свободными людьми, Чарлстон и Новый Орлеан станут рынками, на которых будут продаваться только вещи, товары, либо рисовые и пшеничные поля штатов Массачусетс и Нью-Йорк будут оставлены фермерами, туда привезут рабов, и рабский труд заменит свободный, а рынки в Бостоне и Нью-Йорке тоже станут местами, где торгуют человеческими телами и душами».