Алма Бонд - Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки

— Нет, Мэрилин. — Подобная мысль вызвала у меня возмущение. — Абсолютно нет! Вы были маленькой девочкой, а они были взрослые мужчины, которые, как предполагалось, должны были заботиться о вас. Независимо от того, что вы сделали или не сделали, они не имели права поднимать на вас руку. Они совершили преступление, за которое заслуживают привлечения к суду.

Мэрилин залилась слезами.

Наверняка большинство симптомов Мэрилин, как и ее гиперсексуальность, являются результатом сексуального насилия, от которого она пострадала в детстве, а также ее отношений с душевнобольной матерью, последующей «заботы» таких, как Уэйн Болендер, и отсутствием отца. Кому из нас удалось бы избежать последствий такого травмирующего детства? Красота, которая принесла ей мировую известность и славу, в то же время оказалось ее проклятием. Конечно, обычным женщинам, вроде меня, завидовавшим ее очарованию, повезло больше.

— В начале 1938 года, когда мне было двенадцать лет, — начала Мэрилин следующий сеанс, — Грейс отправила меня к своей тете, Ане Лоуер, которая жила в Ван-Найсе в округе Лос-Анджелеса. Впервые ступив на ее порог, я дрожала. Меня приводила в ужас мысль, что здесь может повториться та же история, что и в бесконечном ряду приемных домов.

Но как только я вошла в дом тети Аны, я сразу почувствовала совсем другую, позитивную атмосферу. Я считаю, что она была прекрасным человеком. С ней я впервые почувствовала уверенность в себе. Она изменила мою жизнь навсегда. Миловидная, добрая, заботливая вдова пятидесяти восьми лет, она была самой приятной, близкой, бескорыстной женщиной, которую я когда-либо знала. Она подарила мне любовь и доброту, которую я редко встречала в жизни, и я упивалась ее вниманием. Она была разведена и получала небольшой доход, работая гражданским адвокатом в христианском сообществе. Судя по большому количеству постоянных клиентов, обращавшихся к ней за советом в течение многих лет, она было очень хорошим специалистом.

Она пыталась передать мне свои знания, но в то время я находила их бесполезными. Сейчас я сожалею об этом, потому что, переняв ее опыт, я могла бы сделать ей очень счастливой. Во всяком случае, я уяснила одну важную вещь, которая значительно способствует моей известности. Тетя Ана всегда говорила, что «зло — это ужасный обман и иллюзия мироздания». Эта философия является основой моего мировоззрения на протяжении всей жизни и позволяет, несмотря ни на что, чувствовать себя безгрешной, никогда ни в чем не видеть зла и не ощущать чувства вины, что бы я ни делала. Это довольно важный подарок, доставшийся мне от нее. Жаль, что я не была прихожанкой христианского сообщества. Это бы избавило меня от огромного количества проблем. Без обид, доктор, но тогда мне мог бы помочь кто-то похожий на тетю Ану. — Мэрилин замолчала, чтобы вытереть слезы. — Почему бы вам не удочерить меня, доктор? Нет, это не помогло бы. Вы слишком холодная и бесчувственная, как Глэдис. Тетя Ана была небогата, но, в отличие от вас, она делилась с другими всем, что имела. Она, единственная, была мне настоящей матерью. Я ее очень любила и знаю точно, что она тоже любила меня. Это она показала мне, что такое любовь. Тетя Ана никогда не обижала меня и не говорила мне неприятных вещей, ни разу. Она была такой доброй, что не могла даже муху убить. Она ловила их и, как доктор Альберт Швейцер, выпускала их на улицу и с удовольствием наблюдала, как они улетают.

В отличие от других приемных семей, здесь я была очень счастлива. Слава богу, что она полюбила меня. Я боюсь даже представить, что бы стало с моей жизнью без нее. Она показала мне, что в мире есть хорошие, любящие люди. Слава богу также за то, что в ее доме не было мужчин, которые могли бы преследовать меня, или только небесам известно, что случилось бы со мной. Если бы это произошло опять, я, наверное, стала бы такой же абсолютно буйнопомешанной, как моя мать.

Я провела четыре года с тетей Аной, и это был один из немногих периодов в моей жизни, когда я чувствовала, что я меня действительно был дом. Во-первых, у меня были проблемы в общении с другими учениками в школе. Все они, как оказалось, знали современный сленг и шутки, а я стояла рядом, как истукан, не зная, что сказать. Мне было очень горько, когда я случайно услышала, как один противный мальчишка сказал, что я безликая немая девчонка.

Мэрилин завершила сеанс и стремительно вышла за дверь, не прощаясь.

На следующий день, Мэрилин вошла в кабинет, глядя в пол, и протянула мне листок бумаги.

— Это вам, — сказала она. — Я написала стихотворение. Пародия на поэму Роберта Браунинга «Моя последняя герцогиня». Вам оно не понравится.

В душе я обрадовалась и сказала:

— Мэрилин, мне очень понравилось ваше стихотворение. Вы ассоциируете меня с одной из холодных безучастных женщин, которые воспитывали вас. Из вашего опуса видно, что вы считаете меня такой же, как они.

— А вы не такая? — спросила она в ответ.

Мэрилин развила негативный перенос на меня. В ее представлении я была такой же, как ее безучастная мать и приемные родители. Мне оставалось только надеяться, что это не продлится слишком долго.

Она пришла на наш очередной сеанс все в том же мрачном настроении.

Я поинтересовалась:

— Вы все еще злитесь на меня, Мэрилин, за то, что я холодная и безучастная?

— Нет, — ответила она. — Вы не такая уж плохая, просто на последнем сеансе я вспомнила очень неприятные моменты, связанные с моим пребыванием в средней школе.

— Мне очень жаль, Мэрилин. Пожалуйста, расскажите мне об этом.

— Приближался День влюбленных, и нам сказали сделать поздравительные открытки для наших одноклассников. Я придумала и старательно нарисовала тридцать штук, засиживаясь до поздней ночи, чтобы закончить их вовремя. Я сделала красивую разноцветную «валентинку» для каждого ученика своего класса и с нетерпением ждала, когда увижу открытки, которые получу взамен. Когда учительница раздала «валентинки», я был потрясена, узнав, что я была единственной, кто не получил ни одной. Одна популярная девочка по имени Мария-Луиза получила пятнадцать. Когда она спросила меня, сколько открыток мне подарили, я солгала, что три. В глубине моего сердца я всегда останусь единственным человеком в моем классе, кто не получил ни одной «валентинки».