Галина Артемьева - Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины

— Очень мне надо на старости лет жизнь свою менять.

Я поняла, что не будет нам в доме мужчины. Один выход: я подрастаю.

Вот я и делюсь с папой мечтой: вырасту, буду ходить в брюках, руки у меня будут золотые. А еще — я обязательно буду курить. Все мужчины вокруг курят. Папа курит. На фронте начал. И теперь курит «Беломорканал» — такие папиросы с картой на коробочке. Так что и я буду.

Папа внимательно слушает.

Фантазия моя разыгрывается. Я долго рассказываю о себе в будущем. А потом прихожу к выводу: тренироваться надо начать прямо сейчас.

— Дай закурить! — требую я у папы по-свойски, как подобает мужчине.

— На! — соглашается папа, протягивая мне пачку «Беломора».

Вот это дело!

Я достаю папиросу, дую в нее, бумажный кончик сжимаю, точно так, как это делает папа.

— Огоньку? — спрашивает он участливо.

Я солидно киваю.

Папа зажигает спичку и подносит к моей папиросе.

Я втягиваю воздух. Папироса разгорается. Дымок идет. Я хитрая. Я не вдыхаю папиросный дым, только в рот набираю. Довольно противно во рту от этого дыма.

— Ну? — побуждает папа. — Давай! Затягивайся. Ты же курить хочешь — кури.

Мне приходится держать марку. Затянувшись, я долго кашляю. Вкус горькой гари весь день преследует меня. Гадость!

Больше я не курила. Но если что — пожалуйста. Папа говорит, что я свободна делать свой выбор.

Курить не буду, ну его. А вот посмотреть, как расследуются страшные ужасные дела, обязательно надо.

Главное — преступления дождаться.

И все никак. Ну — нет таких преступлений, чтоб жуткие, кошмарные, леденящие душу… Ничего особенного не происходит…

Так говорит папа. Я ему верю. Он меня обязательно возьмет на что-нибудь такое, как в его книге про криминалистику.

Долгое время все тихо… Ну нет приличных преступлений, и все тут!

И вдруг! Прямо в выходной день, в воскресенье — повезло несказанно. Приезжают за папой на машине «скорой помощи»:

— Марк Иосифович! Поехали. Убийство.

Папа быстро собирается. Я напоминаю о себе:

— Ты обещал!

— Да ничего там интересного и загадочного, — почему-то пытается отказать мне папа. — Пьяный скот в белой горячке зарубил топором мать. Кому это надо — смотреть на такое?

— Ты обещал… — ною я.

— Ладно, поехали, — вдруг легко соглашается папа.

Мы с Таней живенько усаживаемся в машину «скорой помощи». Там уже сидят фельдшер, судмедэксперт и кто-то еще.

— А их куда? — спрашивает о нас судмедэксперт.

— На дело собрались, — поясняет папа.

— Ааа… Ну ладно…

Мы едем через лес. Леса в Вологодской области — настоящие сказочные дремучие чащи. Вся просека в ухабах и рытвинах. Трясет ужасно. Лес, лес, лес… Сколько еще ехать?

— Укачало? — спрашивает папа.

— Ну… да, — отвечаю.

Снова едем. Трясемся. Лес иногда перемежается с полянами, то красновато-оранжевыми, то сине-фиолетовыми.

— Что это там? — интересуюсь я.

— А это морошка и черника — целые поля выросли. А там дальше — голубика, видите, девчонки? — показывает фельдшер.

Ничего себе! Вот прямо так, целые поля ягод растут, и никто их не собирает!

— Останови-ка, — велит папа шоферу. — Я вот что предлагаю. Девочки сейчас выйдут, пособирают ягоды, а мы на обратном пути их заберем. Как такой вариант?

Меня уже довольно сильно укачало… А тут ягод целые поля… Я забываю про страшное преступление. Ягоды — куда интереснее. Мы выходим — прямо на поляну перед дремучим лесом.

— Только далеко от дороги не уходите, — напутствуют нас из машины.

Мы собираем и собираем ягоды. И в матерчатую сумочку, которую дала нам фельдшер, и в Танькины сатиновые шаровары — она осталась в одной майке и трусах ради общего дела. Наедаемся ягодами до отвала. Потом находим грибы. Их собирать некуда. Я снимаю кофту. Завязываем у нее рукава и кладем туда нашу добычу…

Сколько времени прошло, непонятно. Только нам уже надоело, захотелось домой… За несколько часов ни одной машины не проехало по просеке — мы, правда, немного углубились в лес, собирая грибы, но шум мотора услышали бы в этой лесной тиши.

— Пойдем на дорогу, — зовет Таня. — Сядем там на пенек, будем ждать. Кто поедет, того и попросим довезти.

Мы так и делаем. Садимся у дороги, ждем, лениво обрывая ягоды вокруг: их видимо-невидимо.

Никаких машин. И папа не возвращается… Забыли они там о нас, что ли?

Наконец слышим грохот. Грузовик мчится как раз с той стороны, куда отправился на дело папа.

— Вставай, махать ему будем! — велит Танька.

Мы вскакиваем и машем грузовику, чтоб только не проехал мимо, подобрал нас.

Машина останавливается.

— Вы следователевы дочки? — спрашивает шофер.

— Мы!!!

— Полезайте в кабину, отец велел вас тут подобрать.

Уфф! Значит, не забыли про нас.

Мы забираемся. Вид у нас, наверное, — тот еще: языки синие от черники, лица чумазые… Танька вообще в одних трусах…

— Ишь, запасов сколько набрали! Хозяйки! — одобряет шофер.

Назад дорога всегда легче. Раз-раз, и мы дома.

И вот уже сидим, за столом вместе с тетей Женей, ягоды перебираем. Она из них варенье будет варить.

Вот мы какие молодцы! Дело какое сделали! Хорошо, что согласились в лесу остаться.

У человека всегда есть свобода выбора. Так папа говорит.

Много сейчас говорят о детских свидетельствах. Насколько они правдивы? Рассматривают и толкуют рисунки… Нарисует ребенок кошку с пушистым хвостом, все — пиши пропало. С ребенком что-то не то сделали…

А ведь есть еще и такая простая вещь — ребенок мог где-то увидеть именно такой рисунок. И воспроизвести его, потому что ему понравилось изображение.

И еще — даже очень честный ребенок не всегда говорит правду. И не потому, что его заставляют лгать… Бывают другие мотивы…

…Мне восемь с половиной. Даже уже больше: восемь лет и девять месяцев! Я очень взрослая, умная, начитанная, способная поддерживать любую беседу в любом обществе.

Это я так считаю.

Тети — увы — совсем другого мнения. Они продолжают нянчиться со мной, видеть во мне дитя неразумное, не позволяют вмешиваться в разговоры старших… Я и не пытаюсь. Знаю, что услышу в ответ:

— Когда старшие разговаривают, дети обязаны молчать.

А очень жаль!

Несправедливо это!

Дали бы мне слово — они бы не пожалели! Они бы такое услышали…

Не дают… И даже близко не подпускают!

…Я только вернулась от папы. Я провела у него почти все лето. Без Танюси! И вот он меня привез назад в Москву. Скоро новый учебный год. Он несколько дней побудет с нами, а потом вернется к себе, на работу.

Воскресенье.

Папа поехал повидаться с каким-то своим другом.

Три мои дорогие тетечки, три сестры сидят за круглым обеденным столом и пьют чай. Мне очень любопытно узнать, о чем они говорят. Слышу краем уха: «Марик… Ревматизм… Здоровьем заняться…»