Дайана Энрикес - Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

– Отчего бы нам не внести в залог другое имущество? Ведь есть Монток или Палм-Бич.

– Нет, попытайтесь заполучить четыре подписи – по крайней мере попытайтесь.

Переговоры по залогу, которые будут неделями обсуждать, критиковать и оспаривать в суде, длятся от силы пять минут.

В ожидании документов Хорвиц смотрит на Рут и на часы. Он надеется вытащить Мэдоффа под залог из здания суда, прежде чем прибудет свежее подкрепление от прессы. С каждым часом их шансы исчезнуть незаметно испаряются. Ко второй половине дня опросы Мэдоффа окончены, и маршалы препровождают его в камеру позади зала суда на втором этаже, известного как Номер Один, где судья-магистрат зачитывает обвиняемым предварительное обвинение. Хорвиц и Дебелло вместе с Рут Мэдофф спускаются в лифте до вестибюля и направляются к Номеру Один. Убедившись, что Мэдофф в камере, Хорвиц присоединяется к Рут и Николь в тесно набитом зале суда.

Нелегким выдался этот день и для федерального судьи-магистрата Дугласа Итона, которому предстоит принять решение о залоге Мэдоффа. Утро он провел в споре о судьбе Марка С. Дрейера, коррумпированного манхэттенского прокурора, которого в воскресенье арестовали по обвинению в сбыте хедж-фондам фальшивых долговых обязательств более чем на 500 млн долларов. Государственные обвинители доказывали: Дрейера нельзя отпускать под залог, слишком велик риск, что он сбежит. Но адвокат Дрейера твердо стоял на своем.

К тому времени как судья Итон все-таки отказывает Дрейеру в освобождении под залог, на столе перед ним выросла кипа дел. Одно – результат облавы на наркоторговцев: множество обвиняемых, некоторые из них не говорят по-английски. Вызваны переводчики. Текут часы.

Хорвиц находит телефон-автомат и звонит в службу проката автомобилей. Он пытается состряпать приемлемое заявление для стекающихся в зал журналистов. В шестом часу юридические документы готовы. Наконец секретарь судьи Итона объявляет дело: Соединенные Штаты против Бернарда Л. Мэдоффа.

Сидя в переполненном зале, Рут смотрит, как приводят из камеры Мэдоффа, посеревшего и плохо выбритого, с маленьким порезом на левой щеке. Литт знакомит судью с итоговым соглашением, которого он достиг с Хорвицем: подписка о невыезде, залог в 10 млн долларов и четыре сопоручительства «финансово состоятельных лиц». Передвижения будут ограничены Нью-Йорком, Лонг-Айлендом и Коннектикутом, а паспорт Мэдофф сдаст.

После бурного слушания по делу Дрейера судья Итон уверен, что Мэдоффа можно выпустить под залог. Позже он пояснит: перед ним стоял человек, который после добровольного признания сыновьям «не предпринял никаких экстренных мер и сидел дома в ожидании ареста». Не услышав возражений обвинения, он постановляет немедленно освободить Мэдоффа, довольствовавшись его собственной подписью и подписью Рут и на время отложив выполнение всех прочих условий.

Хорвиц и Дебелло спешно провожают Рут в расположенный дальше по коридору секретариат, где она подписывает необходимые бумаги, – и Мэдоффы свободны. Откуда ни возьмись возникают трое журналистов и наперебой забрасывают их вопросами, но, когда Хорвиц и Дебелло подталкивают Рут и Берни к выходу, за ними в дождливый вечер никто не следует.

Пока они семенят к ожидающему их внедорожнику, фотограф делает снимок Мэдоффа; в фотовспышке капли дождя на сером плаще Берни блестят как алмазная россыпь. Хорвиц быстро усаживает Мэдоффа на переднее сиденье, а сам втискивается на заднее вместе с Дебелло и Рут. Дождь уже поливает вовсю, и пробки просто кошмарные. Когда автомобиль доставляет Мэдоффов домой, уже почти семь часов.

К тому времени Айк Соркин приземлился в аэропорту Ла-Гардиа и первым делом подзаряжает телефон от прикуривателя своей машины, стоящей с заведенным двигателем посреди лужи на гигантской парковке. Он звонит в свой офис и, убедившись, что вся необходимая юридическая рутина выполнена, выжимает сцепление и уезжает. Добравшись до дома на Лонг-Айленде, он долго говорит с Хорвицем о деле Мэдоффа. Эти два хватких защитника взялись за практически гиблое дело. Мэдофф самолично признался в содеянном агенту ФБР – едва впустив его в дом. И с этим ничего уже поделать нельзя. Никаких доказательств его невменяемости не имеется, а больше им не за что и ухватиться.

Новость, еще днем ошеломившая Уолл-стрит, до полуночи разлетается по стране, как степной пожар. Берни Мэдофф, легенда современной фондовой биржи, человек, которому доверяли и с которым десятилетиями советовались регуляторы, арестован после добровольного признания в том, что он создатель пятидесятимиллиардной, по его собственным словам, финансовой пирамиды.

Даже если вы прежде не слышали о Берни Мэдоффе, масштаб его аферы – пятьдесят миллиардов долларов! – гарантирует, что мимо такой новости вы не пройдете. И в обычные-то времена это был бы шок, а нынешнее время обычным не назовешь. Финансовая система трещит по швам от банкротств и санаций. 2008 год сопоставим с 1929-м: еще неизвестно, какой из них можно с большим основанием считать самым лихорадящим, самым опасным по своим последствиям за всю долгую историю Уолл-стрит. Лопнул инвестиционный банк Bear Stearns. Два поддерживаемых правительством ипотечных гиганта, Fannie Mae и Freddie Mac, попали под санацию, а почтенная банковская фирма Lehman Brothers – нет. Накануне банкротства Lehman Brothers, старейший в стране инвестиционный банк, буквально смело цунами панических изъятий. А к концу того же дня органы финансового регулирования уже отчаянно боролись за спасение страхового гиганта AIG, опасаясь, что еще один крах такого масштаба вдребезги разобьет остатки доверия, худо-бедно скрепляющие хрупкую финансовую систему.

Все и без того взбешены, потрясают кулаками и проклинают зарвавшихся плутократов, которые довели до беды.

И вот теперь Берни Мэдофф! Вспышка фотокамеры – и тот, кого в лицо знали только на Уолл-стрит и в кругу друзей, превращается в главного героя новостных агентств всего мира. Давние клиенты, почтенные, обеспеченные, но далеко не беспечные люди, которые доверили все свое ликвидное имущество Мэдоффу, завтра проснутся фактически обездоленными.

В Нью-Йорке еще полночь, когда лондонские юристы подъезжают к небольшому таунхаусу в Мейфэре, занимаемому фирмой Madoff Securities International Ltd.

Скоро откроются европейские рынки, и нужно успеть заблокировать и взять под контроль лондонские операции Мэдоффа. На глазах потрясенного персонала юристы принимают необходимые меры. Они устанавливают круглосуточное наблюдение за офисом, перекрывают доступ к банковским счетам, изымают важную деловую документацию, берут под контроль компьютеры, меняют дверные замки и коды охранных систем.