Сергей Кремлев - 7 побед Берии. Во славу СССР!

Причём Волго-Дон был лишь одной из множества повседневных «мирных» забот Берии, кроме «оборонных» «дел № 1, 2 и 3», которым он повседневно был обязан — официально обязан! — отдавать половину своего рабочего времени.

Когда тут по женщинам шастать и гарем содержать? Пожалуй, на такой вопрос способны внятно ответить лишь сочинители небылиц о Берии, с детства уверенные, что булки на берёзах растут, а молоко течёт из коров по трубам.

ПОСЛЕДНЕЕ же — по счёту, но не по значению, что мне остаётся здесь сказать о победах Лаврентия Берии во имя экономической мощи России, это оценить его роль в становлении в СССР новых, наукоёмких, как стали говорить позднее, отраслей экономики.

Насколько я знаю, данную сторону послевоенной деятельности Лаврентия Павловича ранее особо не подчёркивал никто, в том числе и я сам. Как-то не осознавалось ранее со всей отчётливостью , насколько много здесь было сделано лично Берией.

А сделал он на удивление много — лично, сам.

Берия курировал Атомный проект, работы по ПВО Москвы и позднее — по дальним баллистическим ракетам. И каждый из этих проектов был особо наукоёмким. Однако наибольшее число разнообразнейших проблем создавали, конечно, потребности «атомных» работ.

И во все, абсолютно во все , значащие проблемы, связанные с потребностями Атомного проекта, Берия входил самым тщательным и внимательным образом. Через него шёл ежедневный огромный поток не пустых канцелярских, а чисто деловых бумаг — входящих и исходящих.

Входящие он читал, вникал в них, делал подчёркивания, накладывал резолюции. Исходящие, подготовленные с учетом его деловых указаний и решений, он редактировал и подписывал.

Через Берию же шли и все многочисленные «атомные» Постановления и Распоряжения Совмина СССР, которые нередко подписывались хотя и именем Сталина, но реально визировались Берией — он имел такое право, делегированное ему Сталиным.

Вышесообщённый мной факт не умаляет, конечно же, значения и роли личного участия Сталина в Атомном и других оборонных проектах — они были перво степенными, выдающимися. Но к рубежу 40-50-х годов работоспособность

Сталина снизилась, и оперативное руководство оборонными работами, и вообще работой экономики, всё чаще переходило к Берии.

Итак, в конце концов всё замыкалось на Берию и затем, оплодотворённое его решениями и энергией, возвращалось на уровни, где решения претворялись в материальный результат.

И вот тут.

И вот тут я должен признаться, что колебался — знакомить ли читателя с той суховатой «аннотацией» тех основных наших послевоенных «наукоёмких» достижений, где организующая роль Берии оказалась выдающейся?

Многое из того, что я всё же решился сообщить ниже, в полной мере может оценить лишь специалист. Однако, надеюсь, даже люди, далёкие от проблем науки, техники и промышленности, смогут понять и оценить по достоинству то, насколько сложно было Берии разбираться и принимать решения в пределах своих государственных обязанностей только по одному порученному ему делу — «№ 1», то есть — «атомному».

Начну с проблемы получения чистого урана, то есть — получения не просто металлического урана, что само по себе было труднейшим делом, но именно чистого урана, то есть урана, очищенного от посторонних примесей.

Без чистого урана оружейной кондиции бомбы нет! А очистка урана представляет собой чрезвычайно трудную техническую задачу.

В уже известной читателю книге Смита «Атомная энергия для военных целей» сообщалось, что «эта задача была одной из наиболее сложных и для Америки и потребовала привлечения на длительное время крупных специалистов и ряда фирм».

Нужны были, например, чистый аргон и металлический кальций, без которых нельзя организовать получение урана в металлическом виде. В СССР имелось небольшое производство аргона, но этот аргон содержал большое количество азота и не мог применяться для плавки урана. Производства же металлического кальция в Советском Союзе ранее не было совершенно.

До начала Второй мировой войны во всём мире было только два завода, изготовлявших металлический кальций: один завод во Франции и один в Германии. В 1939 году, ещё до оккупации Франции немцами, американцы по технологии, полученной из Франции, построили третий завод по получению металлического кальция.

России, начавшей свой Атомный проект, передавать современные технологии никто не собирался, и новая оригинальная технология производства металлического кальция высокой степени чистоты была разработана работниками Уранового комбината и там же внедрена в производство.

Промышленное производство фтористого урана было немыслимо без производства чистого фтора, а промышленного производства фтора в стране тоже не было, и его тоже надо было создавать!

Среди трудностей получения чистого металлического урана есть и та, что содержание примесей в уране, тормозящих или останавливающих ядерные реакции. допускается не более чем на уровне миллионных долей процента. Уже ничтожные доли вредных примесей делают уран непригодным с оружейных позиций.

До 1945 года в СССР не было не только высокочувствительных методов определения примесей в уране, но не было и необходимых реактивов для проведения тонких аналитических работ, а для получения чистого металлического урана требуются очень чистые химические реагенты и реактивы — более 200 различных реактивов и свыше 50 различных химических реагентов высокой степени чистоты с содержанием некоторых элементов не выше одной миллионной и даже до одной биллионной доли процента (то есть 1 грамм примесей на 100 000 (сто тысяч) тонн чистого продукта! — С.К. )

В США имелось более десятка фирм, занимающихся изготовлением химически чистых реагентов и реактивов. В число этих фирм входили такие концерны, как «Дюпон де Немур», «Карбид энд Карбон корпорейшн», связанные с немецким концерном «И.Г. Фарбенидустри».

Советские химики задачу создания производства многих десятков химических веществ исключительно высокой степени чистоты, ранее не изготовлявшихся в стране, должны были решать самостоятельно.

Помимо того, что были необходимы особо чистые химикаты, производство которых надо было организовать заново, необходима была совершенно новая аппаратура для всех химических процессов.

Большинство материалов, обычно используемых в химическом машиностроении, оказалось для этих целей непригодными — обычные марки нержавеющих сталей здесь не подходили.

А проблема новых специальных материалов!..

Кроме делящихся материалов — урана, плутония, для создания атомной бомбы необходимы многие другие материалы и химикаты, которые в СССР ранее не производились или производились, но — неподходящего качества.