Сергей Семанов - Тайна гибели адмирала Макарова

На этот раз надо было пройти мимо северной оконечности Новой Земли и далее через Карское море к устью Енисея и обратно. Шестнадцатого мая "Ермак" вышел из Кронштадта.

В двадцатых числах июня ледокол подошел к Новой Земле. Обычно море здесь в такое время года свободно ото льда, на сей же раз ледовая обстановка в этой части Баренцева моря оказалась необыкновенно тяжелой. Чистой воды почти не было, и "Ермак" с трудом прокладывал себе путь вперед. Однако Макаров не желал отступать. Он приказал пробивать лед "с набега".

Огромный корабль на полном ходу врезался в льдину. Треск, грохот... "Ермак" продвинулся на 30 метров. Новый удар - продвижение метров на шесть, не больше. Еще удар - и продвижения вперед почти нет... Позднее Макаров так объяснял причину этого явления: "Лед, который изломан, обращается в песок или ворох снега и образует подушку. Вся сила удара тратится на преодоление трения об эту подушку и на ее деформацию, и когда нос приблизится к сплошному льду, то запаса силы уже почти не остается".

Тревога все чаще и чаще охватывала душу адмирала - не за себя, за людей, он отвечает за них перед Богом и народом. И он пошел на меры, которые применяются на флотах только в исключительных обстоятельствах: собрал в кают-компании "Ермака" заседание всех офицеров корабля.

...Просторная каюта ярко освещена электричеством. Поздний вечер, но за окном мерцает слабый свет - полярный день в разгаре. Макаров неподвижно сидит за письменным столом. На столе, обычно заваленном книгами, картами и бумагами, пусто и чисто. Большой настольный календарь показывает 17 июля 1901 года (по новому стилю - 30 июля). На стульях, на диване молча сидят: капитан "Ермака" Михаил Петрович Васильев, его старший помощник барон Владимир Евгеньевич Гревениц, второй помощник Николай Ильич Тульский, старший механик Михаил Александрович Улашевич и судовой врач Александр Григорьевич Чернышев.

Макаров прерывает молчание. Голос негромок, спокоен:

- Господа, вы знаете положение дел. "Ермак" затерт льдами. Мы испробовали все способы вырваться на чистую воду, но безуспешно. Ветер несет нас на северо-восток. Если такое положение продлится долго, нам придется зимовать во льдах. Уголь на исходе, запасы провизии ограничены. Прошу высказать свои соображения.

Гревениц: Запасы угля израсходованы примерно наполовину. Мы тратим очень много топлива на попытки развернуть корабль, но, как видно, в торосистых льдах это невозможно. Предлагаю поберечь уголь до более благоприятной обстановки.

Улашевич: Механизмы пока в порядке. Левый винт вчера имел сильное столкновение с тяжелой льдиной, но все обошлось благополучно, вибрации нет. Корпус хорошо держит напор льда, пока нигде никаких вмятин. Полагаю, что даже при неблагоприятном исходе мы сможем перезимовать. "Ермак" - надежный корабль.

Чернышев: Люди здоровы, хотя сильно устали за последние дни. В офицерских каютах и кубриках тепло, жалоб на простудные заболевания нет. Теплой одежды довольно, в этом смысле зимовка меня не пугает. Считаю, однако, необходимым: с завтрашнего же дня уменьшить ежедневный рацион всему экипажу. Мы должны экономить продовольствие.

Тульский (улыбаясь): Александр Григорьевич, вчера мы застрелили двух медведей. Сколько в них пудов мяса-то?

Чернышев: Не так уж много, если разделить на девяносто пять взрослых мужчин. Учтите также, что с наступлением полярной ночи медведи и тюлени переберутся гораздо южнее. Нет, я вам не советую рассчитывать на свежую медвежатину в случае зимовки.

Васильев: Полагаю рацион сократить завтра же. Кроме того, предлагаю послать небольшую партию на материк. Составить отчет о нашем положении, и пусть его передадут по телеграфу в Петербург.

Пауза. И тогда Макаров говорит снова:

- Итак, приказываю. Уголь экономить. Норму выдачи продовольствия сократить для всех с завтрашнего дня. Александр Григорьевич, внимательно следите за здоровьем экипажа, помните о возможности возникновения цинги в случае тяжелой зимовки и заранее примите все необходимые меры. Михаил Петрович, подберите партию в шесть-семь человек для перехода на материк. Партию поведет Николай Ильич. Объявите экипажу. Чтобы написали письма родным и близким. Подождем еще неделю, и если положение не изменится, партия пойдет по льду. Благодарю вас, господа, все свободны.

...Глубокой ночью Макаров вышел на палубу. Было довольно светло, даже читать можно. Кругом, насколько хватал глаз, расстилалась ледяная пустыня. Ровная поверхность льда во многих местах была вздыблена гигантскими нагромождениями торосов, вершины некоторых доходили чуть ли не до труб "Ермака". Пронизывающе дул холодный ветер. Ледяное поле казалось мертвым, но оно двигалось, оно жило, дышало. Белоснежные громады молча и зло уперлись в корабль, железные борта поскрипывают от натуги. "Ермак" кажется одинокой черной точкой на белом полотнище. Он чужой здесь, в этом царстве Снежной королевы, среди вечной тишины и белизны. Ныне корабль - пленник полярной стихии. Льды медленно, но неуклонно влекут его на северо-восток в направлении, обратно противоположном дому.

А дома сейчас светит над лугами яркое солнце, сено уже сложено в стога, и пчелы гудят в теплом летнем воздухе.

...Пятый день "Ермак" неподвижно стоит во льдах.

Решение совещания довели, как полагалось, до сведения всей команды. Закаленные русские моряки встретили известие спокойно: то ли приходилось превозмогать. Работы спокойно продолжались.

Что только не предпринимал Макаров в своем стремлении прорваться вперед! На лед лили горячую воду. Забивали якорь в лед впереди корабля и подтягивались на канате. Ломали льдины вручную и оттаскивали их в сторону, чтобы повернуть корабль. В этих тяжелых трудах принимала участие вся команда, включая ученых и даже самого адмирала. Но положение с каждым днем становилось хуже, и наконец "Ермак", израсходовав огромное количество угля, остановился среди ледяного поля. Вскоре продвижение сделалось невозможным. "Стоп" посреди огромного моря.

Прошел месяц. Положение экспедиции по-прежнему оставалось опасным. Макаров мучительно переживал неудачу.

"Напрягаю все силы, чтобы найти силы, чтобы найти выход..." - писал он жене в том письме, которое так и не удалось отправить. Однако выхода не предвиделось никакого...

Все более грозно назревала опасность зимовки во льдах. В предвидении этого был уменьшен рацион, подготовлялась группа из нескольких человек, чтобы пешком добраться до Новой Земли и передать весть о "Ермаке" на родину, такую теперь далекую.

Но поистине пути Господни неисповедимы! Вдруг... Да, именно вдруг 6 августа ветер переменился. Льды стали быстро расходиться, образовались большие полыньи, и вскоре корабль уже шел полным ходом. Но время было потеряно, а запас топлива угрожающе сократился. И во изменение первоначального плана достигнуть устья Енисея Макаров приказал взять курс к Земле Франца-Иосифа - пустынным и малоизученным островам, куда никогда еще не заходил ни один русский пароход. Для любого моряка это было бы достижением, но от него привычно ждали только рекордов. Только их одних.