Арман Давлетяров - История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

И хотя Мурат по-прежнему не появлялся на телеэкране, его уже хорошо знали посетители московских клубов и концертов – он выступал на одних мероприятиях со «звездами», и становилось ясно, что его громкая популярность – лишь вопрос времени.

Когда ты знакомишься с человеком и еще ничего о нем не знаешь, отношения достаточно официальные. «Привет» – «пока», «давай это обсудим». Чем дольше вы работаете бок о бок, тем больше они узнают друг о друге…

Момент, когда ты понимаешь, что относишься к артисту не просто как к коллеге, но и как к интересному, самобытному человеку – есть начало либо большой дружбы, либо трагедии. Дружба – если вам с артистом удается проработать с самого начала его популярности до самого заката, но таких историй шоу-бизнес практически не знает. Трагедия – когда ты привязываешься к человеку, с которым сотрудничаешь, буквально врастаешь в него душой, а следом за этой трогательной человеческой теплотой следует болезненный разрыв…

В нашем с Муратом сотрудничестве, наконец, настал тот самый момент, когда рабочие отношения стали постепенно переходить в дружеские. Но тогда я, разумеется, еще не знал, чем это может для меня обернуться…

Как-то раз Мурат позвонил мне:

– Привет, нам нужно с тобой как можно скорее встретиться.

– Хорошо, давай съездим в «Союз», узнаем в очередной раз, что там происходит, заодно и поговорим…

Мы вышли из метро, я видел, что Мурат как-то неестественно напряжен, задумчив. Его явно что-то сильно мучило.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Наташа беременна… – ответил Мурат.

– Поздравляю, дружище, это же хорошо! – обрадовался я, кинулся пожимать ему руки, но, увидев растерянный взгляд Мурата, отпрянул. – Что не так?

– Ты знаешь, мы не женаты, и вся эта неопределенность с работой, с жильем… Плюс я не уверен, как мои родные воспримут эту новость. Конечно же, мы решили рожать, но меня все это беспокоит. Что делать, как быть? – Мурат действительно нервничал, и я видел, что этот вопрос для него нешуточный.

– Ну что же ты так переживаешь, – расстроился я за друга. – Не ты же беременный. С жильем мы вопрос постараемся решить, подыщем тебе что-нибудь более просторное поближе к центру. А родители… Знаешь, я не берусь тебе что-либо советовать. Могу сказать только одно: дети – это здорово.

– А как с родителями уладить отношения? Извини, что все это тебе рассказываю, но мне даже посоветоваться не с кем, – сокрушался Мурат.

– Да вы родите сначала, а потом будете разбираться, – предложил я.

В тот момент я как раз подыскивал себе новое жилье, поскольку проживал довольно далеко от центра Москвы, и каждый день на работу добираться было трудно. Поэтому я нашел неплохой вариант и уже едва ли не собирался туда переехать, но Мурат немного спутал мои планы.

– Послушай, – позвонил я ему некоторое время спустя. – Я нашел как раз неплохую двухкомнатную квартиру по сходной цене, вам с Наташей там будет удобно. Можете переселиться туда жить, если хотите…

– Спасибо! – обрадовался Мурат.

На следующий день он съездил посмотреть квартиру, она ему понравилась, и они с Наташей заселились по новому месту жительства. В целом, со стороны мы оба выглядели благополучными людьми – Мурат купил себе ВАЗ-«девятку» и ездил на ней, что по тем временам считалось очень неплохо. Я тоже не бедствовал.

Однако ситуация с выпуском нового альбома так и зависла, и мы беспокоились. Все прояснилось весьма скоро. В один из вечеров Мурат приехал ко мне в гости:

– Арман, нам с тобой нужно поговорить.

Мы прошли на кухню, заварили чаю и уселись обсуждать текущие новости.

– Знаешь, я вчера был в студии «Союз»… – начал Мурат.

– Да, и как они там? – поинтересовался я.

– Они предлагают мне другого менеджера… – Мурат осекся и поднял на меня взгляд, чтобы увидеть мою реакцию.

– Ну и? – напрягся я. – Продолжай…

– Они говорят, что нужен более именитый продюсер, человек с обширными связями, который будет меня везде «проталкивать». Обеспечивать радио– и телеэфиры. Они считают, что у тебя пока недостаточно опыта, чтобы вести дела на таком высоком уровне…

Услышав эти слова, я испытал настоящий шок. Самое обидное, что сказанное было правдой. Несмотря на то что я обеспечивал гастроли многим звездам, особых капиталов я не имел, каких-то влиятельных знакомств – тоже. Студии «Союз» были нужны гарантии, что артист не пропадет после выхода первого альбома, получит хороший промоушн, поддержку, начнет раскручиваться. Рекорд-компания готова была вложить свои деньги в съемку клипов, в выпуск диска и даже в подбор музыкального материала. Но кто-то более мощный должен был обеспечить финансирование с другой стороны.

– В «Союзе» сказали, что такова объективная реальность. И что вопрос с тобой должен решать я сам… – тихо добавил Мурат. – А я не знаю, как мне его решать, ты же мой друг. Мы столько вместе пережили…

– Мурат, у нас с тобой не было никаких контрактов, и формально ты мне ничего не должен, – с грустью ответил я. – Сам-то ты как думаешь?

– Я думаю о том, что сейчас мне предлагают то самое, к чему я, а потом мы с тобой вместе стремились много лет. Если я откажусь, невозможно будет пойти куда-то еще, так как более крупной студии в России просто не существует. А если соглашусь, история получит продолжение… – Мурат уже сделал этот нелегкий выбор, и я это видел.

– Мурат, – попросил я его, а сам в этот момент испытывал в душе такое смятение, что готов был заплакать… – Мурат, решай все сам, пожалуйста. Как решишь, так и будет.

– Послушай, Арман, – Мурат старался не смотреть мне в глаза. – Я много думал об этом. Если бы ты поставил на меня все, что у тебя есть, и я был твоей единственной работой, я остался бы с тобой до конца. Даже несмотря на возможные последствия. Но я знаю, что у тебя есть заработки, есть гастроли, и ты не пропадешь. Я готов сотрудничать любым другим способом, ездить с тобой на гастроли, делать совместные проекты. Все, что угодно…

– Я понял тебя, – вздохнул я. – Еще раз прошу тебя, делай так, как считаешь нужным.

Когда за Муратом закрылась дверь, на меня накатила ледяная тоска, будто бы мое сердце резали по живому, и я не мог с этим справиться. Боль. Обида. Бессилие от столкновения с чем-то более мощным, чем я сам. В этот момент мой стройный мир рухнул, из него ушла какая-то важная для меня цель, все потеряло смысл и форму. Мне казалось, что в эту минуту я лишился кого-то очень близкого, брата, коллеги, товарища, соратника. Знал, что мы с Муратом будем общаться. Но понимал, что как раньше уже не получится.

И потом еще полночи вспоминал, как все начиналось.

Знаете, на гастролях или в клубах, когда Мурат еще только дебютировал, многие присматривались к нему, настороженно реагировали, и необходимо было как-то подстегивать их интерес. Чтобы поддержать Мурата, я на какое-то время превращался в массовика-затейника, всеми правдами и неправдами пытаясь расшевелить пришедшую на концерт публику. Я сам первый выбегал в центр танцпола – кричал, махал руками, приплясывал, вытаскивал на круг девушек из зала. Я понимал, насколько это важно для самооценки и поднятия «боевого духа» – чтобы артист видел свою востребованность.