Арман Давлетяров - История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

Тем не менее ситуация разрешилась неожиданным образом… самим Муратом.

В один прекрасный день он приехал ко мне и выразил искреннее сожаление по поводу нашего разрыва. Сейчас расстановка сил была уже совершенно иной, и разговор велся в другом ключе:

– Поскольку сейчас ты сотрудничаешь с «МедиаСтар», возможности которой довольно велики, я тоже популярен… Так, может быть, я смог бы компенсировать все былое, просто подписав новый контракт? – спросил Мурат.

– Я думаю, – сказал я, – что это будет справедливо.

Таким образом, уладив все формальности со студией «Союз» и «получив в распоряжение» Мурата Насырова, мы подписали с ним новый контракт на семь лет, где я официально значился как его продюсер, подробно были описаны все условия нашего сотрудничества, и в дальнейшем подобных конфликтов уже не возникало. Воссоединение состоялось.

И я, и Мурат были очень рады, что все так устроилось, поскольку оба очень переживали – я из-за потери артиста, а Мурат – из-за выбора, который ему вольно и невольно, но пришлось сделать.

После того как Мурат подписал контракт с «МедиаСтар», мы приступили к записи нового альбома под названием «Разбуди меня».

Что-то сразу не клеилось… Набралось уже порядка десяти песен, но ни одна из них не могла сравниться по динамике с теми же «Лунными ночами» или «Мальчик хочет в Тамбов».

– Мурик, нам нужна какая-то интересная заглавная песня, ради которой будут покупать твой альбом, – попросил я. – Что-то очень заводное, но в то же время простое.

Мурат кивал, потом носил мне свои композиции – причем их было довольно много, но все они явно не тянули на статус хита.

– Слушай, песни, конечно, хорошие, – дипломатично намекал я. – Но нам бы что-нибудь повеселее, поярче.

– Куда уже ярче, – обижался Мурат. – Вот смотри, какой интересный ритмический рисунок, – и Мурат снова включал очередную песню, пытаясь «заставить» меня в нее поверить.

– Но не цепляет…

– Да что значит «не цепляет»?! – ощетинивался Мурат. – Это совершенно новое, в это вслушаться надо! Привыкнуть! Я же не могу писать в одном и том же стиле! Абсурд!

– Мурик, – вкрадчиво говорил я. – Публике не нужно в песню «вслушиваться». Люди должны сразу полюбить ее, а не привыкать к ней годами, понимаешь? Никто не будет крутить ее по десять раз, чтобы понять, о чем она, и оценить «новый ритмический рисунок»? Сечешь?

– О, Господи, – Мурат поднимал глаза и воздевал к небу руки. – И какую песню, по-твоему, публика сразу может полюбить?

– Вот, например, сейчас очень популярны Рики Мартин и Энрике Иглесиас. Латинские мотивы. Если сможешь изобразить что-нибудь подобное, будет просто чудесно!

– Я попробую, – буркнул Мурат и сгреб все свои кассеты в сумку.

Через пару дней Мурат снова появился на пороге студии.

– А вот, послушай, что получилось. – Тут же поставил он кассету и развалился в кресле, жестом приглашая меня оторваться от дел.

Заиграла довольно динамичная музыка именно в латиноамериканском стиле, как я и просил, немного «подогнанном» на европейский лад:

– лилось из динамиков.

– О, слушай, вот это совсем другое дело! – оживился я. – Вот это мне нравится.

– Ну, вот, – улыбнулся Мурат. – Это, по-твоему, яркая песня?

– Думаю, да, – засмеялся я… – На нее и клип снимать будем.

Я дал послушать песню всем остальным знатокам «МедиаСтара»: Саше Толмацкому, Рубену Оганезову, Юре Айзеншпису…

– Да-да, все нормально, берем, – кратко комментировал Толмацкий. – Будем клип делать.

– Слушай, а неплохо! – констатировал Оганезов.

Айзеншпис был еще более конкретен.

– Где такую взял? – сразу же поинтересовался он, поскольку в этот момент, как и всегда в своей жизни думал о своих музыкантах и прикидывал, может, этот композитор напишет для них что-нибудь…

– Это Мурат Насыров, – ответил я.

– А-а-а, – разочарованно протянул Айзеншпис, и все вопросы были сняты. В том числе и о том, будет ли песня популярной.

Клип отсняли с участием балета «Тодес» Аллы Духовой, которая настолько влюбилась в эту композицию, что прислала своих девушек, не взяв ни копейки, со словами:

– Знаешь, мне достаточно, что этот ролик увидит вся Россия… И это все лично для тебя, Арман.

Все вышло так, как и задумывалось. Песня «Ловила на глазки…» после выхода альбома принесла Насырову бешеный успех, заняв первые строчки рейтингов и зазвучав на всех крупных радиостанциях.

Начался новый подъем в жизни Мурата – график гастролей был настолько плотным, что его семье оставалось только вздыхать, ожидая папу и мужа из многочисленных поездок. Поскольку Наташа занималась воспитанием Акима, ей было сложно сопровождать Мурата в поездках.

В отличие от хитов «Мальчик хочет в Тамбов» и «Лунные ночи», песня «Ловила на губы» не была кавер-версией, она являлась оригинальной композицией Мурата и его личной заслугой. Песня принесла Насырову триумф не только как исполнителю, но и как автору.

Но Мурат находился в постоянном конфликте между желанием развиваться как музыкант, доводить до идеала каждое свое произведение и необходимостью учитывать вкусы и предпочтения публики. Это был своеобразный «камень преткновения» – причем, наверное, речь сейчас пойдет не только и не столько о Мурате, сколько о вечном конфликте творчества и бизнеса, когда приходится искать достойный компромисс.

Мурат наотрез отказывался признавать тот факт, что сложное и интересное, с его точки зрения, произведение может быть совершенно неинтересно широкой публике. Ему было грустно оттого, что, кроме ценителей, мало кого интересовали все эти изощренные пассажи, которые Мурат придумывал в большом количестве и все надеялся на то, что это кто-то оценит.

– Ты понимаешь, Мурат, – объяснял я ему, – у тебя великолепный голос, прекрасное образование. А обычный слушатель музыкальную школу не заканчивал и в хор не ходил, он хочет просто прийти к друзьям в гости, спеть вместе со всеми песню, потанцевать и отдохнуть. Что ты его грузишь?

– Я что, должен ориентироваться на колхоз в деревне уральской области? – огрызался Мурат.

– При чем тут колхоз уральской области? – взрывался я в свою очередь. – Хотя, между прочим, я тоже из села приехал. Но я, например, люблю «Битлз» слушать – ты еще скажи, что это вульгарный музон «на потребу публики». Можешь что-нибудь в этом роде предложить?

У Мурата аргументов не находилось. Но обстановка постепенно накалялась – ему явно не хотелось всю жизнь писать незамысловатые шлягеры, он, как и любой профессионал, мечтал «сыграть Гамлета». Или, по крайней мере, оставить после себя что-то значительное, что можно было бы отнести к разряду великого искусства.