Арман Давлетяров - История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве

Я очень хорошо понимал Мурата. Он разрывался между необходимостью развлекать людей и внутренней потребностью самовыражения. А человек он был очень тонкий, со сложной душевной организацией и особым видением мира.

Тем не менее мы сняли еще несколько клипов на те песни, которые показались нам наиболее удачными в альбоме – это «Девственница» и «Кусочки льда». «Девственница», снятая в стиле японского аниме, оказалась не слишком востребованной. А с «Кусочками льда», довольно романтичным клипом, который мы снимали на Украине, мы немного опоздали – нам нужно было запускать его в трансляцию раньше, чем «Ловила на губы». А мы сделали его позже, и он попросту затерялся на фоне своего более удачливого музыкального конкурента.

Отдельно можно назвать песню «Isn\'t joke» [1] – первая и последняя композиция Мурата на английском языке. Нам было интересно посмотреть, как зрителю понравится такой эксперимент, даже сняли клип в стиле 70-х годов. Но песня, к сожалению, популярной не стала, и впоследствии не вошла ни в один альбом. Зато стало ясно, что это совершенно не его стиль.

Но это было, наверное, единственным грустным моментом. Остальное нас радовало. Меня – то, что я мог гораздо чаще общаться с Муратом. Как только выдавалась возможность, я старался лететь с ним на гастроли, хотя это в мои обязанности концертного директора вовсе не входило.

Я никогда не говорил Мурату, насколько сильно я был привязан к нему как к человеку и насколько сильно я любил все, что он делал. У нас с ним вообще не было принято обсуждать что-то вслух. Потом я горько жалел о том, что держал дистанцию, но так у нас повелось с самого начала. К тому же в тот момент я, как и многие жители Земли, искренне полагал, что «все еще успеется»…

Я болел этим проектом. А иначе и быть не могло – нельзя работать с артистом, не любя его творчество и его самого как личность. Мне нравилась вся Муратова лирика. Большинство песен, которые он писал, были близки мне, как и духовно близок был и сам Мурат. Иногда мы с Насыровым даже шутили, что я попал в шоу-бизнес благодаря творчеству Мурата, а Мурат – благодаря моей настойчивости.

Еще одна грань характера Насырова – любовь к шуткам и розыгрышам. Ни одна гастрольная поездка не обходилась без какой-нибудь веселой проделки или комичного происшествия.

В те времена у нас с Муратом были одинаковые прически – полудлинные темные волосы с мелированными светлыми прядями. Причем я специально подстроился под Мурата, чтобы издалека мы казались идентичными внешне. У нас были даже ситуации, когда в аэропорту на паспортном контроле я предлагал Мурату ради шутки обменяться документами, чтобы проверить, смогут ли нас отличить работники аэропорта или нет. Забавно, но в некоторых случаях это срабатывало – нас регистрировали, а затем мы в самолете хохотали, вспоминая этот эпизод.

Но особенно запомнились гастроли в одном городе, куда мы прибыли по официальному приглашению администрации на один из муниципальных праздников.

Незадолго до этого события Мурат сделал короткую стрижку для съемок клипа «Isn\'t joke» – а все помнили его с длинными мелированными волосами и в черных очках, это был его фирменный знак. Теперь Мурат был практически не узнаваем, а я оставался в том же стиле и имидже, как Насыров несколькими неделями раньше. Поэтому в голове у нас созрела безумная и дерзкая идея. Сидя в самолете, мы договорились о том, что обменяемся «личностями», и я буду изображать Мурата вплоть до выхода сцену, а Мурат будет стоять в сторонке, как бы со мной.

Вышли мы оба в черных очках, сошли по трапу, подошли к встречающим – а принимали нас в аэропорту очень торжественно, в национальных костюмах, с хлебом-солью, с кортежем. Естественно, стриженого Мурата никто не узнал, зато все «узнали» меня и бросились ко мне со словами:

– Здравствуйте, Мурат!

Я засмеялся, но хлеб-соль принял. Нас рассадили по машинам, повезли в гостиницу, а я с большим удовольствием и некоторой долей тщеславия принимал в свой адрес все то внимание, какое полагается звезде эстрады.

– Удобно ли вам, Мурат? Все ли в порядке, Мурат? Вы что-нибудь хотите, Мурат? – организаторы старались вовсю, а Мурат сзади, наблюдая всю эту суету, тихо хихикал. На него никто не обращал внимания.

Апофеозом этой ситуации стало желание поклонников получить автограф певца, а поскольку все знали, что я «Мурат», то за автографами побежали ко мне. И тут я повел себя крайне «странно», начав отбрыкиваться и отнекиваться:

– Послушайте, это шутка. Я не Мурат, Мурат – это он. – Я показывал на стоящего рядом настоящего Мурата, но мне никто не верил.

– Тебе что, трудно дать автограф, да? – недоумевали люди. – Звездная болезнь началась?

И обиженно отходили прочь.

Ситуация с поклонниками чуть не закончилась скандалом, но тут начался концерт, и на возглас конферансье: «Встречайте, Мурат Насыров!» – под овации зрителей выбежал настоящий Мурат, а я остался стоять за кулисами, наблюдая весь этот спектакль.

Организаторы дар речи потеряли.

– Это что, шутка, да? – обратился ко мне кто-то из администрации за кулисами, пока Мурат пел.

– Это не шутка, – с серьезным видом ответил я. – Это безопасность.

Сказал – и забыл. Зато в администрации не забыли. К вечеру нас с Муратом уже настолько плотно обложили охраной, что я триста раз пожалел о том, что сказал. Зато с безопасностью у нас проблем не было.

Как-то Мурату, подуставшему от перелетов, выступлений, банкетов, как назло захотелось прогуляться по городу, о чем он мне и поведал:

– Может, пройдемся? Город посмотрим. Погода, смотри, какая отличная! – Мурат был преисполнен самых что ни на есть возвышенных чувств и мечтал хоть сколько-нибудь отдохнуть.

– Как же мы пройдемся, если везде охрана? – говорю. – Нас просто так не выпустят.

– А мы убежим! – Глаза Мурата сияли в предвкушении увлекательной интриги.

Улучив момент, мы вышли из зала, где проходил банкет в честь городских властей. Под предлогом «пойти покурить», мы спустились по лестнице и вышли через черный ход. И тут же бросились бежать, что есть прыти. Пробежав несколько кварталов, взмыленные и уставшие, мы, наконец, остановились и дали себе возможность отдышаться.

На улицах горели фонари, нас ласкающей дымкой обволакивало теплое южное лето, навстречу двигались освещенные электрическим светом фигурки гуляющих горожан, а мы, счастливые, шагали по улочкам, вдыхая свежий ночной воздух. Вдруг Мурат толкнул меня в бок:

– Слушай, ты ничего странного не замечаешь? – и показал рукой в конец улицы.

– Нет, – насторожился я. – А что случилось?

– Присмотрись, – тихонько произнес Мурат. – Люди, которые идут нам навстречу. Вот вдалеке они есть. А вблизи их – нет. Они до нас не доходят. Исчезают…