Евсей Гречена - Самые знаменитые истории любви войны 1812 года

Известно, что Петр Иванович даже подключил к этому делу вице-канцлера князя А. Б Куракина, часто выполнявшего в Вене особые поручения императора. Тот обратился к княгине Багратион, но та, «ссылаясь на необходимость лечиться на европейских курортах, в Россию не вернулась».

При этом ее просто громадные расходы на приемы и наряды свидетельствовали о ее отменном здоровье.

В одной из биографий написано: «Великодушный генерал оплачивал все ее счета и брал на себя нелегкую миссию переговоров с тещей, раздраженной безудержным мотовством дочери. Но даже десять генеральских заработков не могли удовлетворить расточительную красавицу. Князь продавал недвижимость и раздавал закладные. “Однако она жена моя, и я люблю ее, конечно”, - в этой фразе был весь Багратион».

Оплачивал все ее счета? Не факт.

Многие отмечают, что князь Багратион испытывал значительные финансовые трудности. С другой стороны, Екатерина Павловна была одной из двух дочерей графа Павла Мартыновича Скавронского, наследника всего огромного состояния Скавронских. Во всяком случае, и ее сестра Мария Павловна фон дер Пален, и племянница Юлия Самойлова всегда располагали собственными средствами и были финансово независимы от супругов.

Князь А. Б. Куракин утверждает, что и княгиня Багратион «делала безумные траты, держала открытый дом, устраивала роскошные праздники. Дочь Скавронского могла это себе позволить — свое огромное состояние она извела только к старости».

Короче, у княгини, в отличие от князя, деньги были, и в оплачивании своих счетов она не нуждалась. Более того, примерно в 1807 году Петр Иванович в поиске так нужных ему средств заложил в казну орловское имение своей жены, что вызвало бурное негодование ее родственников.

Живя в Европе, княгиня Багратион вела себя как богатая и весьма эмансипированная дама: выступала наравне с мужчинами, сама решала, кого из них сделать другом, а кого — игрушкой своего самолюбия.

«В салоне княгини Багратион бывали разные знаменитости, вроде принца де Люиня или мадам де Сталь. Конечно, все знаменитости собирались не только ради красавицы-хозяйки, а, главным образом, желая встречи с Меттернихом, имевшим доступ не только в гостиную княгини, ной в ее альков. Он, собственно, и был ее “ангелом-хранителем”».

К этому «ангелу-хранителю» мы еще вернемся, а пока отметим, что княгине Багратион было мало салонных бесед и светских раутов. Ее интересовали дела посерьезнее.

Когда началась война России с Францией, Екатерина Павловна, будучи убежденной противницей Наполеона, собрала в своем венском салоне прорусски настроенную европейскую знать. Конечно, княгиня не имела никаких официальных полномочий, но при этом, можно сказать, что она заступила на некий негласный дипломатический пост. А уже через некоторое время она говорила, что знает больше политических тайн, чем все официальные посланники вместе взятые. И, кстати сказать, не без ее влияния высшее австрийское общество, также в тайне ненавидевшее Наполеона, начало потихоньку бойкотировать французское посольство.

Как видим, княгиня Багратион всеми доступными ей методами подрывала наполеоновское влияние в Вене. Да так, что вскоре многие вынуждены были констатировать, что в ее лице Наполеон нашел весьма серьезного политического противника.

А может быть, она все-таки имела на все это официальные полномочия?

Есть, кстати, и такие мнения. Например, в одной из книг сказано, что «венская полиция, видимо, не без оснований полагала, что княгиня Багратион к тому времени была тайным агентом русского правительства».

А вот еще одно аналогичное утверждение: «Княгиня Багратион, поселившись в Вене, нашла себе новое поприще. В 1815 году ее уже прямо называли тайным дипломатическим агентом России».

А еще вполне открыто говорится о том, что Екатерине Павловне «было приказано познакомиться с князем Меттернихом, австрийским посланником в Дрездене».

Отметим — «было приказано», а приказывать подобное можно только агенту. К тому же Меттерних был важной фигурой, крайне интересной для русской разведки.

«Русские дипломаты, находившиеся в Вене, уверяли, что он имеет гораздо больше влияния, чем это можно было предположить. <.> Российские дипломаты в своих секретных донесениях называли князя Меттерниха. доверенным лицом австрийского императора. <.> Княгиня Екатерина, молодая, очаровательная, за чьим невинным личиком скрывался проницательный ум, посетила дипломатическую миссию в Дрездене. Как раз в тот момент, когда слуга открывал ей двери, князь Меттерних оказался в холле».

В результате прекрасные глаза Екатерины Павловны воспламенили сердце ни много ни мало будущего австрийского министра иностранных дел князя Клеменса фон Меттерниха. И не просто «воспламенили», от него 29 сентября 1810 года она родила дочь, которая была вызывающе названа Марией-Клементиной.

Как пишет историк Е. В. Анисимов, Екатерина Павловна «не жалела денег, чтобы поражать венское общество невиданной ранее прической или нарядом. Но все-таки самым экстравагантным ее поступком стало рождение дочери от Меттерниха».

По некоторым данным, девочка родилась в 1802 или в 1803 году. Указываются даже точные даты: например, 10 ноября 1803 года. Но это явная ошибка, ведь в 1802 и в 1803 годах Екатерина Павловна жила еще в России и никак не могла родить дочь в Дрездене.

Ее связь с Меттернихом началась значительно позднее.

«Австриец и русский тайный агент с первого взгляда полюбили друг друга. Об этой страстной, всепоглощающей и неистовой любви заговорил весь Дрезден. Через три месяца после знакомства с князем Меттернихом Екатерина уже ждала от него ребенка. Об этом шептались, спорили, обсуждая снова и снова. Высказывали множество предположений о том, что же произойдет дальше».

Естественно, информация об этом дошла и до князя Багратиона. Просто не могла не дойти. И тут император Александр «приказал во что бы то ни стало сохранить репутацию своего прекрасного агента».

Кончилось все тем, что Багратиону пришлось официально признать свое отцовство.

«Это оказался прекрасный выход из создавшегося положения, и двор признал новорожденную. Ребенка отдали жене князя Меттерниха, терпеливой и понимающей женщине, обожавшей своего мужа [18] Меттерних был женат трижды: на Марии_ Элеоноре фон Кауниц (они поженились в 1795 году и имели восемь детей), на Антуанетте фон Лейкам (они поженились в 1827 году и имели одного ребенка) и на графине Мелани фон Зихи-Феррарис (они поженились в 1830 году и имели пять детей). . Князя Меттерниха совершенно не волновали внебрачные дети, его интересовало только продолжение этой любовной связи. Безразлично, что говорят люди. Главное — не допустить публичного скандала».