Салли Смит - Королева

Однако все успехи советников в выстраивании имиджа ее величества затмил вышедший на киноэкраны в 2006 году фильм “Королева”, одинаково восторженно принятый и публикой, и критиками. “Мы сделали из королевы голливудскую звезду” (100), – заявил режиссер Стивен Фрирс, что Елизавету II вряд ли обрадовало. Тем не менее фильм представил ее в новом свете, и, как ни парадоксально, в народном сознании настоящая королева соединилась с убежденной республиканкой Хелен Миррен (101), которая стала теперь преданной поклонницей ее величества. И, хотя большинство диалогов и эпизодов были выдуманы сценаристом Питером Морганом (принц Филипп никогда не называл жену “капусткой”, разве что “колбаской”), подготовительная работа велась серьезная, и сюжет строился на реальных событиях.

Фильм подкупал возможностью увидеть королеву с непривычной стороны – в бигуди и халате; переживающей худший в жизни кошмар после гибели Дианы; не лишенной недостатков, но уравновешивающей их добрыми побуждениями и, наконец, выражающей тревоги, сомнения и горечь самого зрителя. “Самое замечательное, что этот фильм обладает мифотворческими качествами”, – считает Фрэнсис Кэмпбелл-Престон, тридцать семь лет прослужившая фрейлиной у королевы-матери. И хотя текст в нем “не обязательно повторяет сказанное королевой, он соответствует истине” (102).

“Как я понимаю, вышел новый фильм, – сказала Елизавета II Тони Блэру на аудиенции, которая состоялась после выхода. – Имейте в виду, я не собираюсь его смотреть. А вы?” – “Нет, конечно нет” (103), – заверил Блэр. Однако кое-кто из родни все же пересказал королеве сюжет во всех подробностях по телефону. Услышав, что фильм сослужит хорошую службу монархии, она спросила, каким образом. “Он объясняет, почему ты не смогла приехать в Лондон, что ты в это время была прежде всего бабушкой, а не королевой” (104), – объяснили ей, посоветовав фильм все же не смотреть, чтобы “не переживать заново ту жуткую неделю” и “не раздражаться, глядя на себя в чужом изображении”.

Кто-то из знакомых мягко поддразнил Елизавету II (105), прислав комикс под названием “Королева” из журнала “The Spectator”. В нем изображался зал кинотеатра, где зрителю загораживала обзор сидящая впереди дама в короне. Королеву комикс рассмешил, однако друга она заверила, что не собирается нарушать уговор с Блэром. Возможно, в ней говорило упрямство, но отсутствие склонности к самолюбованию тоже прослеживалось. Когда о фильме упомянул Монти Робертс, Елизавета II и его попросила не смотреть, пусть даже, как утверждают, ее представили там в выигрышном свете. “Это кому как” (106), – пояснила королева. “Думаю, она хотела, чтобы я знал ее настоящую, а не экранную”, – считает Робертс.

Тем не менее почти все знакомые королевы фильм посмотрели и почти единодушно признали экранный портрет “правдоподобным” (107), как выразилась Нэнси Рейган. Сходство ощущалось и в чертах характера, и в твердом шаге, и в манере надевать очки. Однако заметили они и другое: трагическая сюжетная линия вывела на первый план собранную и замкнутую публичную ипостась Елизаветы II, а не более открытую и веселую домашнюю. Большинство согласилось, что Филипп получился непривычно строгим, а королева-мать и Робин Джанврин просто непохожими на себя. Но даже Елизавета II, согласно утверждениям знакомых, не могла не оценить феноменальное влияние фильма. Придворные сановники радовались (108) волне статей о “балморалском шике” в модных журналах и растущей популярности вощеных барбуровских курток.

Принц Уильям водит королеву по военной базе в Уэльсе, где он служил пилотом спасательного вертолета. Апрель 2011 года. Ian Jones Photography

В апреле 2007 года Елизавета II впервые позировала для портрета американке – светскому фотографу Энни Лейбовиц. Мало того что сеанс пришлось из-за плотного графика королевы ограничить двадцатью пятью минутами, его еще снимали на камеру для очередной документальной ленты о работе королевы. Она согласилась надеть ослепительную диадему королевы Марии, бриллиантовое колье низама Хайдарабада, белое шелковое вечернее платье, вышитое золотом, и развевающуюся темно-синюю мантию ордена Подвязки. Лейбовиц несказанно удивилась (1), узнав, что ее величество делает макияж сама и укладывает волосы лишь раз в неделю.

В короткой беседе перед фотосессией королева очень тепло отзывалась о британском фотографе Джейн Баун, своей ровеснице, которая делала ее портрет годом ранее. “Она добиралась сюда сама, без помощников! И я помогала ей двигать мебель для композиции” (2), – вспомнила Елизавета II. “Завтра будет наоборот”, – пообещала Лейбовиц.

Королева, обычно по праву гордящаяся своей пунктуальностью, опоздала на фотосессию на двадцать минут. “У меня мало времени”, – заявила она фотографу, которая заметила, что горничные “стоят от нее метрах в пяти” (3).

Елизавету II определенно раздражали многочисленные помощники фотографа. Когда Лейбовиц попросила ее снять “корону”, чтобы сделать образ чуть менее пафосным, королева пробурчала: “Пафосным! Это еще что?” (4) Но вскоре она успокоилась и согласилась с предложениями фотографа поменять наряд и позу. Лейбовиц, по ее собственному признанию, понравилось, что королева “показала характер” (5), а готовность довести нервное и утомительное дело до конца вызывала огромное уважение.

Снимки получились поразительные. На самом впечатляющем из них королева без диадемы, в простом морском дождевике с начищенными медными пуговицами, скрывающем руки, стоит на фоне подложенного на компьютере пейзажа с зимним небом и голым дворцовым садом. Лейбовиц создала неприкрытую аллюзию на прежние легендарные образы кисти Битона и Аннигони, символизирующие одиночество королевы, а также попыталась передать “соответствующее данному жизненному этапу настроение” (6).

Фотографии представили публике накануне десятого визита Елизаветы II в США и третьего по счету государственного, принимающей стороной в котором выступили Джордж и Лора Буш. Перед отлетом королева устроила прием в Букингемском дворце для трехсот пятидесяти выдающихся американцев, проживающих в Лондоне. В число тех, кого представляли ее величеству, попал и корреспондент “Washington Post” Кевин Салливан – наряду с Доном Джонсоном, игравшим в вест-эндском мюзикле “Парни и куколки” (“Guys and Dolls”), оксфордскими гребцами Теренсом Койкером и Эндрю Райтом, а также Брайаном Макбрайдом, ведущим игроком футбольного клуба “Фулхэм”.