Андрей Кручинин - Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

Другим объектом критики, а подчас и прямо-таки шельмования, стала деятельность Российского Правительства в финансовой сфере. «Денежная реформа Колчака» обычно изображается как еще более губительная по сравнению с «аграрной реформой»; в чем же она заключалась?

Отменив 15 апреля 1919 года постановление Временного Правительства о выпуске так называемых «керенок» – казначейских знаков 20-ти и 40-рублевого достоинства, колчаковский Совет министров утвердил «Положение» об изъятии этих купюр из обращения с 15 мая. Населению предлагалось в течение месяца «сдавать их для обмена», причем на сданную сумму выдавалась «временная именная квитанция», по которой половина принятой суммы должна была быть выдана не позднее 1 января 1920 года, а выплата остальной «рассрочивалась на 20 лет с погашением ежегодно 1/ 20части долга» (своего рода принудительный заем).

Такая мера вовсе не выглядит внушающей населению добрые чувства к проводящей ее власти, и вполне оправданным кажется свидетельство Гинса, что уже вскоре «со всех концов стали раздаваться вопли»: «На фронте жаловались на то, что солдат утратил “интерес” к победам, потому что захват керенок в качестве военной добычи перестал давать ему барыш. Внутри страны жаловались промышленники, потому что крестьяне перестали привозить товар на ярмарки, не зная, долговечны ли те деньги, которыми им будут платить. Жаловались держатели керенок, потому что в кассах не хватало сибирских (отпечатанных в Сибири и имевших здесь хождение денежных знаков. – А.К.) для обмена на керенки, и лица, вносившие казенные платежи или сбережения керенками, чтобы сбыть их, получали обратно опять керенки…» Однако на фоне подобных свидетельств зачастую не уделяется внимания мотивировкам творцов реформы, да и ее подлинной картине.

Дело в том, что Советская власть продолжала выпуск денежных знаков старых образцов, в первую очередь примитивных по исполнению «керенок», причем в колоссальных размерах. По большевицким же подсчетам, за 1918-й и первый квартал 1919 года «керенок» в РСФСР обращалось на 16968200000 рублей (учитывая, что «советских керенок» за январь – апрель 1919-го было выпущено на сумму 8198300000 рублей, возрастание темпов эмиссии становится очевидным).

«Количество рублей на душу населения по ту сторону фронта к тому времени достигало приблизительно десяти тысяч, а по эту вряд ли превышало тысячу, – рассуждает один из омских финансистов В.П.Аничков. – Настанет конец войны, Москва будет взята, и в этот момент население Центральной России окажется во много раз богаче, чем жители окраин, прилагавшие усилия к сохранению ценности денег… Становилось очевидным, что нужно было либо насыщать денежный рынок нашими рублями в одинаковых размерах с советскими, либо совершенно оградить себя от поступления советских рублей и керенок. Однако объявить керенки ничтожными было нельзя. Это вызвало бы недовольство населения, владеющего керенками…»

Подчеркнем, что составляющее суть реформы принудительное исключение из обращения одного вида знаков, которые наводняли денежный рынок, было для правительства Колчака вынужденной мерой и не имело в своей основе стремления к грабежу какой-либо части населения, в отличие от аналогичной идеи, провозглашенной еще в мае 1918 года Лениным. Советский руководитель отнюдь не скрывал своих намерений: «Мы назначим самый короткий срок, в течение которого каждый должен будет сделать декларацию о количестве имеющихся у него денег и получить взамен их новые; если сумма окажется небольшой, он получит рубль за рубль; если же она превысит норму, он получит лишь часть». Впрочем, первоначально намереваясь жестко лимитировать количество поступающих в обращение денежных знаков, большевики быстро пришли к неограниченному выпуску денег. Следствием же было не столько удовлетворение потребностей собственного хозяйства – в условиях «военного коммунизма» деньги вряд ли играли внутри Советской Республики значительную роль, – сколько разрушение хозяйства вражеского, методом, который был остроумно назван «экспортом инфляции» [101] Термин предложен А.В.Ломкиным. : «проникавшие в “белую” Сибирь новые “керенки”, заменявшие в обращении правительственные дензнаки, существенно ускоряли инфляционный процесс».

«Колчаковская реформа» получила и пропагандистское подкрепление: требовалось убедить население в неполноценности вражеских денежных знаков и благотворности собственной политики. Через два дня после того, как состоялось постановление Совета министров, было издано обращение министерства финансов, в котором, наряду с описанием процедуры обмена, популярным языком объяснялись причины этого:

«Близок час, когда от могучих ударов Сибиряков рассыплется, как камень от молота, советская власть [102] Все выделения в цитате – первоисточника. . Но не одними штыками держится она на Руси – у нее есть еще один верный помощник – денежный печатный станок. Круглые сутки работает он без устали и засыпает Россию так называемыми “керенками”. Когда наша армия пробьет стену большевистского войска, оттуда хлынет на нас поток бумажных денег. Цены на все товары еще увеличатся, и жить станет труднее…

Правительство могло бы просто объявить все “керенки” не действительными и не считать их за деньги. Но правительство знает, что большое [103] В первоисточнике – «большее». количество этих “керенок” попало в местности, освобожденные от большевиков, ценит жертвы, принесенные населением в борьбе с советской властью, и поэтому, охраняя интересы народа, стремится предохранить его от раззорения…»

Не остались без внимания и уже сданные (обмененные) населением денежные знаки: генерал Клерже, летом 1919-го возглавлявший Осведомительное управление штаба Верховного Главнокомандующего («Осведверх»), вспоминал, что «для большего эффекта и демонстрации этого смелого решения Правительства было признано необходимым переклеймить все запасы указанных денег особыми агитационными лозунгами и пачками разбрасывать их с аэропланов над линией фронта большевиков и своих войск».

«Громадные листы неразрезанных банкнот, – рассказывает Клерже, – подвергались операции погашения их прежней стоимости путем напечатания поверх каждой купюры агитационных лозунгов.

В “обработанном” таким способом виде эти “агит-керенки” отправлялись или в части войск на фронт для переброски всякими способами на сторону противника, или передавались в центральное авиационное управление для разброски их с воздуха».

Подчеркнем, что процесс изъятия отмененных денег из обращения шел довольно интенсивно, а значит, предпринятую Российским Правительством реформу вряд ли следует однозначно считать провалившейся. Сообщалось, что к концу июля было изъято «керенок» на 983000000 рублей, и, хотя по сравнению с общей производительностью большевицких типографий эту сумму и можно посчитать каплей в море, – по сибирским масштабам она выглядит немалой: для сравнения скажем, что к началу 1919 года в кассах отделений Государственного Банка на всей территории, непосредственно контролируемой Правительством Колчака, находилось 20-ти и 40-рублевых «керенок» на общую сумму 8786620 рублей, то есть в сто раз меньше, чем было сдано на обмен в течение трех с половиною месяцев с начала этой процедуры.