Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Втайне от боссов «Формулы-1» самолёт Экклстоуна миновал Кёльн и приземлился в Риме. Вместе с Маккензи он отправился на виллу, принадлежащую матери Марко Пиччинини. Пожилые слуги повели их по коридорам в столовую, где дожидался Монтеземоло.

— Это тебе, — сказал Экклстоун и протянул тому свёрток.

Монтеземоло не стал открывать подарок, а отложил его в сторону и два часа полностью игнорировал Экклстоуна. Он обратился к Маккензи напрямую:

— Макс должен уйти, и Берни вместе с ним.

— Это будет решать «Си-ви-си», — ответил Маккензи.

Этот странный обед прервал лишь Монтеземоло, который позвонил Мосли и долго требовал от того подать в отставку. Затем Экклстоун с Маккензи вылетели в Кёльн.

Бриаторе ждал их в обшарпанном мотеле. Там, в подвальном зале с багровыми стенами, Маккензи и Саше Вудвард-Хилл пришлось выслушивать брань Бриаторе и Хауэтта в адрес Экклстоуна. «От тебя уже ничего не зависит!» — кричали они.

В паддоке «Нюрбургринга» события развивались столь же безрадостно. Два старика запятнали репутацию «Формулы-1» своей симпатией к нацистам, и ни один, ни второй даже и не думали извиняться. Экклстоун с Циммерманом у себя в моторхоуме приветствовали друг друга возгласами «зиг хайль», а когда к ним заглянул пропустить по стаканчику Ники Лауда, Циммерман включил видеозапись его аварии на этой самой трассе в 1976 году.

— Австрийская бестолочь! — кричал он. — Ну что же ты не вылез побыстрее?

Мосли у себя в Монако пребывал в раздумьях: «Всё это очень некстати. Сразу вспомнят про статью в „Ньюс оф де уорлд“». В разговорах с Экклстоуном он даже не упомянул о том, какая разразилась буря. Мосли думал лишь о собственном спасении и о мести.

Вскоре после Гран-при Германии Мосли встретился в своём любимом ресторане «Рампольди» с Нельсоном Пике-старшим. Экс-чемпион мира, чуть не плача, ещё раз выложил историю злоключений Нельсона-младшего в команде Бриаторе. Пике утверждал, что итальянец не обеспечивал его сыну должной поддержки. На «Нюрбургринге» тот пришёл тринадцатым — и это оказался едва не лучший результат в сезоне. Неудивительно, что разговор в итоге вернулся к подстроенной аварии в Сингапуре.

— Нужно, чтобы Нелсиньо сам об этом рассказал, иначе мы бессильны, — объяснил Мосли.

— Он тут поблизости. Могу позвать, — сказал Пике.

— Нет, не надо. Пусть пойдёт к юристу и оформит всё как полагается, — возразил Мосли и добавил: — Да, и не говори Берни — Флавио тут же узнает.

— Уже рассказал, — отозвался Пике.

Два месяца назад в Монако он выложил всё бывшему боссу. Экклстоун был поражён. «Я и подумать не мог, что кто-то станет рисковать жизнью Пике, — говорил он позднее. — Сначала я не поверил. Никаких доказательств не было, а выглядело всё это как-то глуповато». Пике он дал очень простой совет:

— Если веришь в это, расскажи Максу.

Экклстоун отлично знал, что команды неоднократно манипулировали результатами гонок. Кен Тиррел просил Джеки Стюарта не выигрывать его последнюю, сотую, гонку в 1973 году, а пропустить на финише своего напарника Франсуа Севера. Действующий чемпион ответил: «Я подумаю». Стюарт пропустил бы, однако в той самой гонке Север погиб.

Экклстоун понимал, что случай с Пике куда серьёзней, однако до 26 июля — дня гонки в Венгрии — всё было тихо. Пике-младший финишировал там двенадцатым, и Бриаторе, к ужасу его отца, расторг с бразильцем контракт. Пике-старший направился прямиком в моторхоум Экклстоуна и заявил:

— Сначала Флавио сажал Нельсона на убогую машину, а теперь просто вышвырнул вон. Я его уничтожу.

— Нечего грозиться, — ответил Экклстоун. — Собрался делать — делай.

Бриаторе возглавил «восставшие» команды, и Экклстоун больше не сочувствовал старому другу. «Я всегда ему помогал, а он меня в благодарность раком ставит», — подумал он. Между тем, по словам Маккензи, Бриаторе постоянно названивал ему после той малоприятной встречи в кёльнском мотеле, рассчитывая занять место Экклстоуна.

Экклстоун с Мосли уже три года тянули с подписанием «Договора согласия», но через пять дней наконец уступили нажиму Маккензи и команд. Весь июль Мосли потратил на обсуждение условий. Новый документ сильно изменился по сравнению с версией 2007 года и занимал теперь 253 страницы.

1 августа Мосли и Экклстоун поставили свои подписи под новым «Договором согласия» сроком до 2012 года. Бриаторе праздновал победу: власть ФИА была серьёзно урезана, а расходы команд ограничены достаточно символической цифрой 200 миллионов долларов. Теперь «Рено» и остальные наконец могли получить причитающиеся им деньги от «Си-ви-си», а с уходом Мосли появлялась возможность обсудить и статус Экклстоуна. Довольный Бриаторе не обращал внимания на гнев Мосли и неспособность Экклстоуна защитить его от возмездия ФИА.

Мосли держал Бриаторе на мушке. Нельсон Пике-младший изложил всё произошедшее юристу, а затем, по настоянию Мосли, ещё и бывшему полицейскому из детективного агентства «Квест». Оба раза Пике утверждал, что за махинациями в Сингапуре стоял именно Бриаторе. С учётом недавних драматических событий Мосли был особенно заинтересован в новом противостоянии, которое обещало стать для него последним. Поразительно, но Экклстоун соблюдал нейтралитет и чуть ли не с сочувствием относился к афере. «Может, Флавио об этом не знал, но должен был бы знать», — говорил он.

Мосли наслаждался неловким положением, в которое угодил Бриаторе, и даже согласился поужинать со своей жертвой в «Рампольди». Итальянец категорически отрицал обвинения Пике. Подговорить на такое Пике, а потом выгнать его было бы просто нелепо, утверждал он, тем более бразилец в этом году и сам регулярно попадал в аварии. Мосли кивнул.

— Разумеется. Всё, что было этим летом, — сугубо деловые вопросы. Ничего личного.

Весь август Мосли тайно готовился к слушанию, назначенному в Спа на конец месяца. Сыщики из «Квеста» тесно сотрудничали с группой лондонских юристов. 30 августа, без всякого предупреждения, Мосли вызвал всё руководство «Рено» в Лондон на допрос. К его разочарованию, детективам так и не удалось обнаружить доказательств, которые подтверждали бы обвинения Пике и участие в этой афере Бриаторе. Все сотрудники «Рено» заявили юристу ФИА, что гонщик просто мстит за своё увольнение. Лишь главный инженер команды Пэт Симондс (по словам Пике, он был в курсе всего плана) сказал, что присутствовал при разговоре бразильца и Бриаторе. На прямой вопрос о подстроенной аварии Симондс заявил: «Я не буду отвечать».

Довольный Мосли объяснял: «Солги он, и всё дело бы рассыпалось. А такой отказ звучит как признание вины».

Вечером главный бразильский телеканал «Глобо-ТВ» первым рассказал об афере. «Формулу-1» клеймили по всему миру. Все, как один, твердили, что под руководством беспринципных мультимиллионеров «королевские автогонки» превратились в помойную яму. Когда в октябре Мосли наконец оставил свой пост, а Экклстоун ушёл в тень, Ричард Уильямс написал в «Гардиан»: «Автоспорт при них утратил честность, лишился своих исторических ценностей, променяв их на мнимое процветание, за которым всякий разглядит гнилое нутро». Воплощением принятой в «Формуле-1» беззастенчивой лжи был представлен Бриаторе. Пике называл его беспринципным и эгоистичным: «Он меня просто использовал, а потом выставил на посмешище… Моя жизнь в „Рено“ превратилась в кошмар». Бриаторе обвинил обоих Пике в клевете и подал на них в суд за «беззастенчивую ложь и шантаж».