Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

«Мы думали, это запрещено, — возмущался Бриаторе, — но у Мосли вечно ничего не поймёшь. У него слишком много власти».

Разделял его негодование и Деннис. Политика Мосли помогать маленьким командам побеждать богатые играла на руку «Брауну», а не «Макларену». Даже Монтеземоло прибыл в Монако на встречу. Несмотря на сделку с Экклстоуном, он заявил, что ФОТА выступает против последних поправок, внесённых Мосли в технический регламент.

Восставших вёл за собой Бриаторе. Команды, утверждал он, заработают больше, если выйдут из «Формулы-1». Все согласились на следующий день, 22 мая, вместе выступить против Мосли в автоклубе Монако.

Экклстоун оказался в сложном положении. Он жил на яхте Бриаторе, который просил поддержать его в борьбе с Мосли.

— Я твой друг, — утверждал итальянец. — Я никогда ничего не сделаю тебе во вред. Переходи на нашу сторону и помоги избавиться от Макса.

У Экклстоуна было достаточно оснований сомневаться в верности Бриаторе. Он слышал, что тот навещал Маккензи в Сен-Тропе и предлагал свою кандидатуру на место Экклстоуна. После этого он сам поговорил с Маккензи:

— Поверь мне, что хорошо для Флавио, будет плохо для тебя и для команд.

Как вор, перешедший на сторону закона, хорошо знает все уловки, так и Экклстоун был уверен, что Бриаторе не перехитрит его, пока он жив. А дальше уж будь что будет.

— Флавио у меня под контролем. С ним проблем не будет, — заверил он Маккензи.

— И что ты намерен с ним делать? — спросил тот.

— Ничего. Он как школьница, которая стукнула Майка Тайсона. Бить в ответ бессмысленно. — Потом Экклстоун добавил: — Всегда самое главное — правильно выбрать время. — Он слово играл с командами в покер по очень большим ставкам. — Пусть угадают наши карты и делают свой ход.

Он был уверен: у Бриаторе не хватит духа осуществить свою угрозу. Позднее он говорил: «Все думают, что у меня отличная работа. Так и есть. Просто им её не видать. Если умеешь быстро выхватывать пистолет, всегда найдётся кто-то, кто уверен, что он — быстрее».

Совсем иного рода была угроза со стороны Монтеземоло. Экклстоун не знал, блефует ли итальянец. Тот ринулся в битву, точно разъярённый носорог, однако, по расчётам Экклстоуна, впереди его ждала каменная стена. Он понимал, что раскол уничтожит хрупкую экономику «Формулы-1». ФОТА недоставало надёжности.

— Я работаю на «Си-ви-си», — объяснял итальянцу Экклстоун, — и если вы отколетесь, то деньги за трансляции просто исчезнут. Ни автодромы, ни телекомпании больше не заплатят ни пенса.

Шоу стоимостью миллиард долларов вдруг стало бы совершенно бесплатным. Монтеземоло расхохотался. У многих уже возникали кое-какие сомнения в непогрешимости Экклстоуна.

За шестьдесят лет Экклстоун в совершенстве овладел искусством вести себя загадочно. Монтеземоло и Бриаторе он отвечал, что «Формула-1» важнее, чем отдельные команды. Босс «Рено» утверждал обратное, но оба они винили в нынешних проблемах Мосли. На кону стояла судьба президента ФИА, и это подстёгивало амбиции Бриаторе. Его команда выступала из рук вон плохо, и итальянец искал, чем бы ещё заняться. Он полагал, что слабость Мосли подрывает авторитет Экклстоуна, а значит, у него самого появляется шанс унаследовать корону.

Этим вечером в роскошном зале автоклуба Монако рушились даже самые прочные союзы. Хауэтт говорил грубо, Монтеземоло — раздражённо, Бриаторе — резко. Экклстоун понял, что союз двух итальянцев — лишь видимость. Он подумал: «Флавио легче зарядить пистолет, помахать им да выстрелить. Он рискует куда меньшим, чем Лука». А вот Монтеземоло, как ему казалось, «ни за что не нажмёт на спусковой крючок».

Мосли посмотрел на Монтеземоло. После успеха в парижских судах и внезапного ухода итальянца из совета директоров «Фиата» президент ФИА готов был пуститься в пляс. Он всё же не сдержался:

— Ты плохо говоришь по-английски и больше не глава «Фиата», — громко сказал он Монтеземоло.

Маккензи содрогнулся от такой грубости. Банки грозились потребовать погашения ссуд и вообще прикрыть его бизнес, если «Договор согласия» не будет подписан, — Мосли же проблемы «Си-ви-си», похоже, не волновали. Тот как-то сказал Маккензи:

— Если «Си-ви-си» вдруг исчезнет, для меня ничего не поменяется. Мне что с тобой говорить, что с твоими банкирами — никакой разницы.

Маккензи обратился за помощью к Экклстоуну. В этой напряжённой обстановке тот вынужден был признать, что «Феррари» не блефует, однако и Мосли не собирался идти на компромисс. 26 мая он написал Монтеземоло, что хотел бы встретиться, и согласился поднять «потолок» бюджетов до 200 миллионов долларов. В то же время, опасаясь потерять авторитет, он потребовал от команд, желающих участвовать в чемпионате 2010 года, подавать заявки в июле, а не в октябре и на его условиях. Если нынешние команды откажутся, то их место займут, как выражался Экклстоун, «ущербные» — слабые команды, обречённые на жалкое существование.

Прошло три недели. Бриаторе так завёлся, что уже не мог остановиться. Угроза ведущих команд отказаться от участия в сезоне 2010 года, если Экклстоун не подпишет «Договор согласия», оставалась в силе. Отправляясь на гонку в Сильверстоун, он предложил руководству всех команд собраться в четверг, 18 июня, на заводе «Рено» в Энстоне — неподалёку от трассы. Место, по словам итальянца, было выбрано потому, что там находилась площадка для посадки вертолётов. Все понимали: на повестке дня — решающая битва с Экклстоуном.

Экклстоун с Маккензи из кожи вон лезли, чтобы убедить всех колеблющихся не поддерживать Бриаторе. Они сосредоточили свои усилия на Россе Брауне. Его команда выиграла чемпионат 2009 года, а теперь как раз решался вопрос с её дальнейшим спонсорством.

— В случае раскола конец всему твоему бизнесу, — убеждал Брауна Маккензи ещё до приезда того на Принсес-Гейт.

В конце концов Браун пообещал Маккензи поддержать Экклстоуна. Прибыв на Принсес-Гейт, он заверил хозяина кабинета, что не станет сотрудничать с Бриаторе и ФОТА. Они обменялись рукопожатием.

Прошло шесть часов, и за пятнадцать минут до полуночи Браун подписал в Энстоне заявление об организации альтернативного чемпионата. Один из боссов «Макларена» Мартин Уитмарш немедленно позвонил своим подчинённым и прокричал в трубку: «Мы отделились. Будем создавать новую компанию». В «Макларене» царило воодушевление. «„Формула-1“ дурно пахнет», — заявил Деннис и обвинил Мосли, что тот «поливает их грязью». Они прекрасно смогут соревноваться без Мосли и без ФИА.

В ответ последовал столь же сокрушительный удар. «Команды лишились рассудка, — заявил Мосли в интервью „Би-би-си“, — и главный буйнопомешанный — это Флавио Бриаторе, который спит и видит себя на месте Берни».