Лев Годованник - Тайные гастроли. Ленинградская биография Владимира Высоцкого

Дома у Высоцкого в Москве Крейнин, по его словам, действительно обнаружил коллекцию самых разных зажигалок – штук 300. А вот коллекции ручек там, уверяет Эдуард Леонидович, не было.

Сотрудники ВАМИ – единственные из моих собеседников, которые рассказывали о том, как Высоцкий сам звонил им перед поездками в Ленинград с просьбой организовать ему концерты, чтобы таким образом подработать. Обычно приходилось слышать прямо противоположные сюжеты: за Высоцким бегают, уговаривают, а он с трудом соглашается.

Может быть, потому эта сравнительно небольшая группа людей организовала в общем-то рекордное количество ленинградских выступлений Высоцкого – актер сам был инициатором некоторых из них.

Бывший сотрудник ВАМИ Валерий Яник, например, рассказывал занимательный эпизод с участием Высоцкого и Эдуарда Крейнина. События якобы развивались на Среднем проспекте Васильевского острова около здания института, куда артист приехал на очередной концерт.

По проезжей части ехала крайне редкая для того времени иномарка, за рулем которой сидел Высоцкий. Машина медленно двигалась вдоль тротуара, а рядом с ней, по тротуару якобы бежал Крейнин, пытавшийся договориться с Высоцким о размере гонорара. Со слов очевидца, дело было так.

Высоцкий, якобы не выходя из машины, спросил Крейнина о плате за концерт. Услышав сумму 120 рублей, он якобы воскликнул: «Нет! Нет! Только за 500!» – и стал закрывать дверь, незадолго до того открытую Крейниным. Крейнин якобы воскликнул в ответ: «Нет, не 500!» – но, увидев, что Высоцкий сейчас попросту уедет, поспешно согласился: мол, ладно, договоримся. После этого, по воспоминаниям очевидца, Высоцкий припарковал машину, вышел и направился к зданию ВАМИ. За ним якобы следовала симпатичная блондинка, сидевшая с Высоцким в машине. Она несла гитару.

Эдуард Крейнин этот эпизод не помнит.

Изнанку коммерческой составляющей концертной деятельности Высоцкого в Ленинграде описала мне бывшая директор книжного клуба-магазина «Эврика» Валентина Корсакова. По ее словам, Эдуард Крейнин познакомил ее с Высоцким, и он же обратился к ней с просьбой помочь тому заработать. Валентина Анатольевна организовала концерт в актовом зале «Эврики», рассчитанном на 400 мест. Она рассказала, как лично вырезала ножницами 400 кусочков бумаги, на которых поставила штамп магазина и свою подпись. Билеты продавались по 2 рубля за штуку – ровно столько, сколько необходимо было, чтобы заплатить Высоцкому. За тот концерт он получил 400 рублей.

Валентина Анатольевна рассказала мне, что непосредственно перед концертом она стояла у входа в зал и собирала проданные билеты у посетителей – не для того, чтобы не пустить посторонних, а чтобы уничтожить билеты. Как директор советского магазина она прекрасно понимала, что гипотетический разговор о финансовой составляющей организации такого концерта с сотрудниками ОБХСС не может сулить ей ничего хорошего. До разговора дело, к счастью, не дошло, но «улики» на всякий случай были уничтожены.

Местные активисты организовали клуб, который назвали «Вамитяне». Не исключено, что правильно он писался «ВАМИтяне». Говорят, когда придумывали название, со словом «инопланетяне» оно не ассоциировалось. Космическая тематика стала одним из направлений пропаганды советских СМИ позже – в самом конце 60-х – в начале 70-х.

То ли один, то ли несколько концертов Высоцкого в ВАМИ организовывались через этот клуб, о чем сообщили и самому Высоцкому. А в зале «Вамитян» во время одного из концертов не работала вентиляция, было очень жарко. Есть мнение, что именно с этим житейским обстоятельством связано содержание маленького поэтическоого экспромта, который Высоцкий якобы написал на билетике после одного из концертов:

Клубу «Вамитяне» – 10 лет, ей-ей!

Побывал, как в бане, в этот юбилей.

10 лет – это дата,

Это – срок,

Это – червонец…

Я пишу так осторожно – со словом «якобы» – потому что сам я этот билетик с автографом не видел, мне о нем рассказывали. А в жизни всякое бывает – теоретически, могли и подсочинить. В любом случае снова обращает на себя внимание «меркантильная» составляющая – «червонец». Эта «меркантильная» составляющая, повторюсь, почему-то так четко прослеживается только в рассказах, связанных с организацией концертов Высоцкого в ВАМИ.

Кстати, организовавшая два концерта Высоцкого в НИИ «Гипрошахт» (государственный институт проектирования шахт) бывшая сотрудница этого института Стелла Домбровская по-женски логично объяснила повышенную потребность Высоцкого в гонорарах:

– Мне говорили, – сказала Стелла Александровна, – что Володя тогда очень нуждался в деньгах, потому что вынужден был часто ездить во Францию к жене. Марина, конечно, оплачивала эти поездки, потому что она была очень богатой женщиной, но Володе неприятно было находиться на ее содержании…

Стелла Александровна познакомилась с Высоцким в январе 1973 года на «подпольном» концерте в школе неподалеку от площади Ломоносова, куда ее пригласил тот же Эдуард Крейнин. В дальнейшем она общалась с Владимиром Семеновичем уже сама – думается, не без удовольствия для него: Стелла Домбровская была очень привлекательной женщиной.

Практичность Высоцкого подтвердил мне и коллекционер Николай Курчев. В его архивах сохранилась такая запись про концерт в Ленинградском электротехническом институте (ЛЭТИ) 15 апреля 1967 года: «Говорят, когда в ЛЭТИ должно было быть трое (актеров. – Авт. ) из Театра на Таганке, а пел один Высоцкий, то при получении 40 рублей он намекнул, что пел он за троих, и неплохо было бы за троих и получить…»

Впрочем, истории, связанные с меркантильной стороной ленинградских концертов Высоцкого, как мне кажется, носят, если можно так выразиться, локальный характер. Могу предположить, что по какому-то иррациональному стечению обстоятельств именно с группой сотрудников ВАМИ Высоцкий проявил себя таким образом. Впрочем, есть и другие аналогичные воспоминания, но, конечно, они не превалируют – Высоцкий нуждался в деньгах, любил их, но ничто не позволяет делать вывод о том, что он попадал от них в нездоровую зависимость.

И мне бы не хотелось казаться человеком, специально выискивающим не самые лучшие стороны великого поэта. Поэтому в противовес «меркантильному Высоцкому», представленному в этой главе, я думаю, стоит привести фрагмент из моего разговора с бывшим актером Театра на Таганке Вячеславом Спесивцевым. К моменту нашей с ним встречи, происшедшей в мае 1991 года в фойе Дворца культуры имени Первой пятилетки, там гастролировал театр, главным режиссером которого был Спесивцев, – он давно мечтал о своем театре.

Так вот, Вячеслав Семенович рассказал мне, как он в 70-е годы, еще будучи актером Таганки, начинал создавать собственный театр, для чего набирал будущую труппу в московских школах. Он ездил по школам, организовывал там выступления, после которых неформально общался с учениками и находил таким образом тех мальчиков и девочек, которых ему удавалось заинтересовать и которые казались ему перспективными.

Читать дальше