Виктор Захарченко - Из истории Кубанского казачьего хора: материалы и очерки

Но слабое здоровье не позволило мне долго нести миссионерские обязанности. Спустя год я по прошению занял приходское место (настоятеля) в станице Слепцовской. Но там крайне не повезло мне. И прежде всего — там посетило меня великое горе: в один год (1910) я потерял детей. Смерть малюток, особенно сына — первенца, необычайно даровитого и прекрасного мальчика — Коли, крайне потрясла меня и жену. Мы, осиротелые, чувствовали себя как бы выбитыми из жизненной колеи, и только одна милость Божия спасла нас тогда от окончательной гибели. Памяти сына я написал большую поэму («Над родной могилой»), в которой дал простор своим слезам и своей примиряющей вере в Промысл Божий. То был мой поэтический сорокоуст по сыну. Поэма по частям была в то время отпечатана в разных журналах («Русский Паломник», «Кормчий», «Искры жизни», «Владикав. епархиальн. ведомости»).

В 1912 году, после кратковременного перевоза в ст. Новопавловскую, я перешел на службу в военное ведомство, получив назначение в 1 Кавказский полк Кубанского казачьего войска, где и служу по настоящее время.

За все эти годы после женитьбы я не прерывал своей литературной работы. Сотрудничал во многих журналах, преимущественно в духовных («Русский Паломник» и «Странник», «Кормчий», «Утешение и наставление в православной вере христианской», «Почаевский Листок», «Божия Нива», «Воскресный Благовест», «Искры жизни», «Мирный труд», «Епархиальные ведомости», «Вестник военного и морского духовенства», и во время текущей великой отечественной войны — в «Кубанском Казачьем Вестнике»).

Из написанных за этот период стихотворений составился довольно большой сборник под общим заглавием — «Благовест Сердца», в котором все стихотворения распределены в трех книгах и сгруппированы в особые отделы, связанные одной общей идеей.

Сборник уже совсем почти готов к печати, и только война помешала мне начать его издание.

1916 г., 5 июня

Кавк. армия

Кавк. армия

Кавк. армия.

Генеалогия казачества тесно связана с одной из форм христианского подвижничества, именуемого воинством или рыцарством. С тех времен по традиции воинам и священству возбраняется носить обручальные кольца, как напоминание о том, что их жизнь принадлежит не семье, а отечеству, земному или небесному. Без учета этой особенности казачества нельзя говорить о глубоком понимании явления. Вот почему работу о казачьем характере автор начинает и заканчивает реалиями духовной жизни этого народа. «Кто хочет понять человека и себя самого, должен бросить лот в самую глубокую идею, какую создал человеческий ум, — в идею Бога» [82] Гершензон М. О. К люч веры. Пг.: Эпоха, 1922. С. 7. .

Немногим более века просуществовало Кубанское казачье войско. Возникнув как «Войско верных черноморских казаков» в конце XVIII в., оно прекратило свое существование уже в начале XX в. — в ходе гражданской войны на Кубани. Срок одной человеческой жизни, когда долголетие не такая уж редкость у подножия Кавказских гор. Диковинным семенем была занесена эта жизнь в «пустыню необозримых степов кубанских», чтобы здесь явить миру свой, присущий только ей характер. Этот характер ясно просматривается в любые периоды жизни казачьего организма — в молодости, когда по только что посаженным куреням парубки осваивали сложную науку джигитовки и рукопашного боя, готовя себя к защите родного порубежья; в зрелости, проливая свою кровь «за веру, отечество и вольность», и, наконец, в старости, когда, по обычаю, предчувствуя свою скорую кончину, старый казак, отстояв службу в станичной церкви, обращался к миру с гласной, не тайной исповедью, прося прощения у всех предстоящих поименно и оставляя потомкам свое последнее слово. Таким словом гласного исповедания представляется нам текст песни «Ты, Кубань, ты наша родина», рожденный казачьим сознанием в канун Октябрьской революции 1917 года. Природное полногласие славянской речи делает эту исповедь свободной и по форме: она поется.

Автором песни был священник 1–го Кавказского полка Кубанского казачьего войска отец Константин Образцов.

По свидетельству однополчан отца Константина, внешне это был нескладный человек. Маленького роста, сутуловатый, с рыженькой косичкой на затылке, он производил на окружающих самое заурядное впечатление. Однако все эти внешние недостатки с лихвой восполнялись его внутренними достоинствами, главным из которых было обостренное чувство правды. Характерен следующий случай. На войсковом празднике в селении Санжан на сальную остроту полковника Д. Мигузова, любившего подтрунивать над всеми, отец Константин в присутствии офицеров вдруг ответил ему дерзким вызовом, и, когда полковник, пользуясь властью, вынудил его удалиться вон, Константин Образцов вошел в свою палатку, стоявшую поблизости, и в оскорбленном достоинстве громко запел «Отче наш». После пропетых им со слезой в голосе слов: «И остави нам долги наша якоже и мы оставляем должником нашим…» офицеры переглянулись, попытались все перевести в шутку, но веселье как‑то дальше не пошло. В душе многие были на стороне священника.