Сергей Кремлев - Мифы о 1945 годе

Возможно, кому-то эта цитата покажется длинной. Но я привёл лишь седьмую часть боевого донесения одного только фронта! А у Сталина их было только на Западе семь, да плюс Дальний Восток, да плюс флоты, да плюс, да плюс… И со всем надо было знакомиться, всё ежедневно осмысливать, укладывать в голове…

Да ведь и решения надо было принимать.

Ежедневно!

Это я всё к тому, что о чём там говорить: Сталин, конечно, руководил фронтами – как сообщал позднее Хрущёв – «по глобусу» и по карте, сложенной «гармошкой», которую – как сообщал позднее тот же Хрущёв – доставал «из-за голенища сапога»…

Впрочем, я отвлёкся.

Балатонская оборонительная операция 3-го Украинского фронта была скоротечной – с 6 по 15 марта 1945 года, но она была очень для нас тяжёлой.

На шестой день боёв – 12 марта Военный совет фронта счёл необходимым обратиться к личному составу «в связи с контрнаступлением противника в южном направлении вдоль р. Дунай, предпринятым 6 марта 1945 г.».

Я не могу привести это обращение полностью – в книге обычного формата оно заняло бы более двух страниц. Но могу сказать, что обращение сталинских полководцев к воинам Сталина можно считать образцом обращения компетентного руководства к вполне сознательной массе – настолько этот документ умён, информативен, убедителен и…

Ну и, конечно же, эмоционально и морально впечатляющ. При этом – никакого переливания из пустого в порожнее, всё концентрировано и напряжено, как была напряжена ситуация. Какой разительный контраст по сравнению с нынешней «всенародной» беспомощной болтов– нёй высокопоставленных ельциноидов…

Я приведу лишь начало обращения, те его строки, которые показывают всю серьёзность положения, и самый конец:

К слову, имя Сталина упоминалось в обращении один раз – в конце.

Северо-западный берег озера Балатон – это золотая курортная зона. Теперь же здесь были брошены в решительный прорыв громобойные массы «Тигров» и «Фердинандов». 4-й танковый корпус СС на фронте Оши-Балатон имел одних танков до 560, то есть по 80–90 танков и штурмовых орудий на каждый километрв центре предполагаемого прорыва.

Один «Тигр», а то и «Фердинанд» на 12 метров!

Наш 1-й гвардейский укрепленный район мог на том же километрепротив этой стальной волны выставить… четырестанковых пулемета, четыре противотанковых ружья и два орудия. По живой силе мы уступали там в десятьраз, по артиллерии – в четыре, а по танкам…

Герой Советского Союза, генерал Бирюков, воевавший на Балатоне, сообщая эти цифры, заканчивает так:

Такой оказалась ситуация на острие германского удара в марте 1945 (сорок пятого, читатель!) года.

Собственно, если быть полностью точным, то немцам удалось обеспечить в начале Балатонской операции чуть более чем двукратное общее превосходство по танкам. Однако и это было, во-первых, по тем временам очень серьёзное превосходство – ведь мы уже привыкли к тому, что наступаем и побеждаем, и вдруг…

Во-вторых же, на некоторых участках мы оказались перед фактом того соотношения сил, о котором написал генерал Бирюков.

Интересно ещё раз сравнить психологическую и боевую реакцию союзников в декабре 1944 года в Арденнах и советских воинов в марте 1945 года на Балатоне.

Шла война, а на войне всё неясно до тех пор, пока она не закончилась. Это в 2010 году мы знаем, что война закончилась полным крахом Рейха 9 мая 1945 года. А в марте 1945-го было ясно лишь то, что Рейх – в тяжелейшем положении, но ещё очень силён. Красная Армия даже ещё не начинала готовиться к штурму Кенигсберга.

Союзники под ударами 6-й танковой армии СС покатились так, что Западный фронт мог рухнуть. И тут же Черчилль запросил помощи у Сталина.

Советские войска под ударами той же 6-й танковой армии СС, которая благодаря вялости союзников могла быть переброшена Гитлером на Восточный фронт, выстояли, через десять дней после начала немецкого наступления перешли 16 марта в собственное наступление и, введя в 14-километровый прорыв нашу 6-ю танковую армию (надо же, как совпало!), быстро расширили прорыв до 90 километров и углубили до 55 километров.

Мы не только разгромили мощную ударную германскую группировку, но и создали условия для скорого перехода в контрнаступление на Венском направлении.

Англичанин Фуллер, ничтоже сумняшеся, написал о Балатонской эпопее (я не боюсь этого слова) в своей книге вот что: