Сергей Кремлев - Мифы о 1945 годе

А если одного и того же насильника разберёт охота, и он пойдёт на насилие ещё раз?

А если ещё раз?

Рано или поздно его, конечно, завернут и сдадут в трибунал. Но статистику-то он, дрянь этакая, уже повысил.

Это ведь, господа хорошие «демократы», законы больших чисел! Даже в самой рыцарственной армии всегда найдётся горстка (один на сто и даже один на пять – разве это много?) подлецов.

Плюс – увезённые в Германию и теперь репатриирующиеся на Родину (в реальности нередко бесконтрольно и неорганизованно бредущие по дорогам рушащегося Рейха) сотни тысяч гражданских мужчин. И многие из них ох как натерпелись от немцев лиха! А нервы расшатаны, а дремучие инстинкты разбужены…

Плюс – не забудем, переодетые в советскую военную форму немецкие террористы из «Вервольфа». Этим напропалую насиловать всех находящихся в пределах досягаемости немок было вменено в прямую, так сказать, служебную обязанность самим характером и смыслом их деятельности. Причем они ещё и изуродовать их были обязаны – для убедительности и требуемого психологического эффекта.

Кое-что на сей счёт я позднее сообщу.

А если какую-то молодую немку из городка, через который прошла советская воинская часть, прижал в углу немецкий дезертир, она что – так и кричала об этом на всех углах или сваливала всё на «русских варваров»?

Однако основная часть изнасилований совершалась, как я понимаю, всё же обычными солдатами и офицерами, не сумевшими сдержаться.

Но так ли много было этих случаев? По официальным данным политуправления 3-го Украинского фронта, на территории Австрии их было допущено нашими военнослужащими не более двадцати одного за март месяц 1945 года. На деле их было, конечно, намного больше, но даже если считать, что стал известен лишь один случай из десяти, реальная цифра – примерно двести случаев.

Сделаем скидку на то, что в Австрии ожесточённость боёв была невысокой по сравнению с непосредственно Германией, и вероятность насилия русских там была объективно ниже. Приняв вполне корректный коэффициент 5, получим до одной тысячи изнасилований в самой Германии за месяц.

Конечно, даже несколько тысяч случаев – это уже массовое явление. Тем более – несколько десятков тысяч случаев. Однако с учётом всего приходится удивляться не тому, что в Германии в 1945 году имели место достаточно массовые (на уровне нескольких тысяч) изнасилования немок русскими, а тому, что их было так немного.

Вот две ситуации, с темой связанные не прямо, но – прочно.

Во время Висло-Одерской операции у польского села Ветковице был подбит Ил-2 лётчика-штурмовика В.В. Шишкина. Сев на вынужденную рядом с немецкими окопами, Шишкин и его воздушный стрелок А.В. Хренов сразу же приняли бой. Огнём бортовых пулемётов они уничтожили более пятидесяти солдат, а когда патроны кончились, отстреливались из пистолетов. Хренов был убит, тяжело раненный Шишкин взят в плен. Злость немцев была понятна – этот русский со своим товарищем только что уложил половину полноценной роты! Не было бы удивительным, если бы Шишкина тут же расстреляли. Однако вышло омерзительно: Шишкину выкололи глаза, отрезали язык, сожгли до костей ступни ног, а на спине вырезали пятиконечную звезду.

Такая, увы, цивилизация…

Месть солдата – что бы ни творил враг – должна быть обращена на вооружённого врага. Он лишил тебя всего? Сражайся, воюй без страха! Но не палачествуй над ним. И что должны были чувствовать наши бойцы, отбив у немцев труп Шишкина?

Кто-то мог и срываться – в ответ.

Но женщины и дети – это свято. И Красная Армия – взятая в целом как историческое, социальное и нравственное явление – так и воевала! Я обращусь ещё раз к воспоминаниям уже известного читателю дважды Героя Советского Союза лётчика Савицкого:

Рассказав об этом эпизоде, Савицкий приводит интересные мысли, сравнивая боевую мораль русских и немцев:

Догадаться было действительно нетрудно, о чём сам же Савицкий далее и написал:

Выводы Савицкого относительно немцев трагически подтверждаются множеством ситуаций той войны. В том числе – и изуверством по отношению к лётчику-штурмовику Шишкину. Тому самому, который после вынужденной посадки вместе со своим воздушным стрелком Хреновым уложил полсотни немцев и был за это ими зверски замучен.

Савицкий верно написал о том, что простая человеческая жалость доступна далеко не всем. В немецкой армии она была, как правило, исключением, но даже в Красной Армии она не была непреложной нормой для всех . Тем более это верно, когда мы говорим о человеческой порядочности – качестве более редком, чем жалость. Ведь война призывает не только героев, но и негодяев.