Сергей Кремлев - Мифы о 1945 годе

Однако послевоенные «откровения» Гровса надо воспринимать критически.

Во-первых, Гровс, безусловно, был антисоветчиком, но интеллектуалом он не был. Учёных, которых он прозвал «длинноволосыми», он ненавидел. И профессор Массачусетского технологического института Б. Фелд говорил в 1983 году советскому историку В.Г. Трухановскому, что немцам следовало бы поставить Гровсу памятник, поскольку если бы не он, то Бомба была бы сделана быстрее и её успели бы применить в войне против Германии.

Уже по последней причине Гровсу после войны было выгодно нажимать на «антисоветский» аспект проекта. Мол, с самого начала Бомбу делали против Советов, а то, что не успели сделать её против Гитлера, ну что ж…

Во-вторых, антисоветизм Бомбы было выгодно выпячивать вообще всем (и Гровсу тоже) в атмосфере «охоты на ведьм» и нарастающего антикоммунизма в США. Гровс, скорее всего, даже не лгал. Он просто незаметно сам для себя выдал желаемое после 1945 года за планируемое в 1942 году.

Конечно, побудительные причины к развёртыванию атомных работ на Западе были далеко не однозначными, но в их начальной фазе, во всяком случае, эти причины были не только антисоветскими.

Достаточно вспомнить историю начала английских атомных работ… Меморандум Пайерлса – Фриша (отнюдь не англичан, а эмигрантов из Германии), комитет МОД, проект «Tube Alloys» – это всё реакция на угрозу агрессии Германии, а не планы новых крестовых походов Англии против «Советов». Хотя позже подобные планы в Англии и появились.

Реальное же использование Бомбы против Японии было определено прежде всего военной необходимостью. И Бомба против Японии была в 1945 году нужна.

Однако и сбрасывать со счётов то, что говорил Гровс, не стоит. Уже к осени того же 1945 года все атомные усилия США имели своей единственной целью обеспечение атомного диктата по отношению к СССР, а то и уничтожение СССР.

Поэтому наиболее верным будет сказать, что американская Бомба рассматривалась Западом в 1945 году как абсолютное оружие и против Японии, и против России.

А к осени 1945 года – уже против только России.

КОГДАЧерчилль в Потсдаме узнал от Трумэна об успехе первого атомного испытания США, он пришёл в состояние эйфории и рисовал себе, как мы знаем, «прекрасную» картину «окончания всей войны одним или двумя сильными ударами».

«Кроме того, нам не нужны будут русские», – прибавлял он тогда и продолжал:

В том же духе тогда высказывались и многие американские чины, но всё это было сюжетом на тему: «А виноград-то зелен». Без участия СССР в войне против Японии ситуация могла бы оказаться не только затяжной, но и не такой уж для англосаксов победной.

Проделаем небольшое упражнение по виртуальной истории.

Германия повержена – это факт ещё реальной истории. Но далее представим себе следующее…

Допустим, союзники официально освободили бы СССР от обязательств по вступлению в войну с Японией или дали бы понять, что не настаивают на этом и готовятся окончить войну сами – «одним или двумя сильными ударами».

Сразу надо сказать, что таких ударов, даже атомных, понадобилось бы не один-два, а по крайней мере два-три десятка, а для этого потребовалось бы время – плутоний и уран-235 тогда ещё тоннами не производили.

И куда наносить удары? На Тихоокеанском театре военных действий тогда находилось в разных местах до 4 миллионов японских солдат. Причём удары по войскам были бы менее эффективными, чем по городам.

С другой стороны, представим себе, что в новой (сегодня – виртуальной) ситуации Япония, скажем, в июне или начале июля 1945 года делает СССР ряд таких широких и разумных уступок, которые полностью снимают наши законные многолетние претензии к Японии.

Взамен Япония получает от нас в массовом порядке военную технику – включая высотные перехватчики ПВО, нефть и другие военные материалы. Право на это мы вполне имели бы. При этом мощная Квантунская армия полностью перебрасывается на Тихоокеанский театр военных действий.

Представим также, что Япония нормализует (а почему бы и нет в форс-мажорной для неё ситуации?) отношения с Китаем. В ответ же на первые атомные бомбардировки США японцы публично заявляют о своей готовности применить против союзников и прежде всего на территории США своё бактериологическое оружие (БО). Тогда серьёзные его разработки велись только в Японии, и она достигла здесь немалых успехов, создав реальные боеприпасы, технологию и прочее. Базировалось всё это в основном в Маньчжурии и по причине мощного и быстрого советского удара не было эвакуировано в метрополию, но ведь мы рассматриваем виртуальный вариант, когда все структуры бактериологической войны у Японии сохранились.

Вспомним, что в реальной истории и союзники, и Германия имели огромные запасы химического оружия (ХО), но даже накануне поражения Гитлер не решился на химическую войну, ибо знал и был предупреждён, что в ответ союзники зальют Рейх боевыми отравляющими веществами.

Фактически, хотя это по сей день не осознано даже «записными» политологами, это был первый случай взаимного стратегического сдерживания – пока ещё не атомного, но вполне эффективного.

Япония, не надломленная вступлением в войну СССР, могла бы применить принцип сдерживания уже в Азии и на другой военно-технологической базе. В Европе от применения ХО немцев удержала угроза применения ХО союзниками. Теперь же угроза применения БО японцами могла бы сдержать эскалацию атомной войны США против Японии.

А как же вы хотели, господа хорошие? Ядерный кошмар Хиросимы вполне оправдывал бы Большую чуму 1945 года в Сан-Франциско и Нью-Йорке…

Почему-то мы забываем и об исключительной жестокости японцев времён Второй мировой войны. Ужасные фотографии жертв Хиросимы заслоняют ужасные, например, фотографии хладнокровно отрубленных японцами голов китайских патриотов. А «медицинские» эксперименты над заживо вскрытыми людьми?

Но жестокость подкрепляла фанатизм. А массовый фанатизм, оснащённый воздушной человеко-торпедой с реактивным двигателем, мог стать тоже важным фактором.

Не знаю, насколько реальные англосаксонские стратеги учитывали в своих расчётах 1945 года описанный мной выше виртуальный вариант и всё остальное, но думаю, что нечто подобное они не учитывать не могли. Англосаксы всегда были мастерами ближней стратегии.