Ульрика Грюневальд - Соперницы. Знаменитые «любовные треугольники»

Для церемонии коронации Фару одевали и украшали лучшие парижские кутюрье и ювелиры. Ювелир прилетел из Парижа в Тегеран, так как драгоценности шахини не должны были покидать страну. Карета, в которой шах и шахиня ехали на коронацию, была запряжена шестнадцатью лошадьми. Миллионы телезрителей во всем мире следили за этой церемонией.

«Стремление к власти не является свойством моей натуры, – писала Фара, как бы защищаясь, в своих мемуарах. – Я не чувствовала себя на следующий день после коронации значительнее, чем прежде. Власть была для меня только средством улучшить жизнь иранского народа. Кроме этого, никаких властных интересов я не преследовала».

Татьяна, княгиня фон Меттерних, была приглашена с мужем на церемонию коронации. Как обычно, она записывала все интересные события. Ей мы обязаны сохранившимся описанием церемонии: «Фара бледна и несколько напряжена, у нее высокая прическа, руки сложены вместе. На ней платье из белого атласа с изумительно вышитыми зелеными бархатными рукавами. Кроме этого, на ней бархатная накидка с длинным шлейфом, как на картине Давида, изображающей коронацию императрицы Жозефины. Эскиз платья был сделан во Франции, а сшито оно было в Иране».

Вначале состоялась коронация самого шаха. Затем наступила очередь Фары: «Она медленно поднялась, повернулась к шаху и стала на колени. Он взял с подушки корону. Стараясь не испортить ей прическу, шах водрузил на голову Фары корону. Он сделал это так осторожно, что жест был подобен ласке. Фара смотрела ему при этом прямо в глаза – это был трогательный обмен взглядами между шахом и шахиней, публичное признание ее значения для него. Это подчеркивало также, что она может стать регентшей, и подтверждало его доверие к ней. Кроме того, корона ция Фары соответствовала желанию шаха доказать свою современную позицию в женском вопросе». Так, по крайней мере, видела эту ситуацию княгиня Татьяна.

Шах давно планировал еще большую демонстрацию своего могущества. Он задумал сделать из Ирана мировую державу. Доходы от продажи нефти достигали фантастических сумм. Это не могло не кружить голову. И когда в 1971 году праздновали 2500 лет со дня основания персидского государства, шах, как античный царь, гордо выступал впереди своего двора. Короли, главы государств, дипломаты со всего мира были приглашены на эти торжества. А торжества были более чем помпезные.

«Это было просто безумие. Все короли, королевы и президенты со всего мира должны были увидеть, как он великолепен!» Мохаммед Реза даже позволил себе переделать календарь так, как хотелось ему. Ни о каком инакомыслии, ни о какой оппозиции шах даже и слышать не хотел. А трон между тем уже начал шататься.

Шах все чаще прибегал к насилию, считая, что народ и прежде всего духовенство можно запугать истязаниями и смертью. Но он только приобретал еще больше врагов и несогласных с коррупцией и прозападной политикой. Только американцы еще поддерживали шахский режим, а благодаря все росшим и росшим ценам на нефть шах мог вооружаться. В течение четырех лет он закупил современное вооружение стоимостью 9 млрд долларов.

Шах перестал быть «светлым властителем», он вверг страну в хаос. В Иране царила инфляция. Лучшее время шаха осталось позади. А тут еще в США к власти пришел новый президент – Джимми Картер, переставший поддерживать шахский режим. В 1978 году в результате подавления Резой Мохаммедом Пехлеви беспорядков в Иране погибло около десяти тысяч человек. Править в такой обстановке и дальше, не имея никакой поддержки, было невозможно. Шаху Ирана оставалось только одно – бежать из своей страны. Так и случилось. Айятолла Хомейни вернулся в Иран из изгнания, а Реза Мохаммед Пехлеви Иран покинул. Вместе с ним – Фара и дети.

Эта Одиссея началась в 1978 году. Семья странствовала, проезжая Египет, Марокко, Багамы, Мексику, и нигде не получала разрешения остановиться. Ни одна страна не хотела дать приют шаху, хотя уже стало известно, что он болен раком. Он хотел лечиться в Америке, но иранские студенты устроили демонстрацию у американского посольства в Тегеране, захватив его служащих в качестве заложников. Тогда и американцы отказали шаху в лечении. Наконец семью принял Египет. Но Реза-шах Пехлеви прожил там недолго, в 1980 году он умер. После него остались наследники трона. Но не осталось самого трона.

Из далекого Парижа, где она наконец обосновалась, следила Сорейя за этими драматическими событиями. Она не переставала думать о своем бывшем муже, собирала вырезки из газет, писавших о нем, и пыталась установить с ним контакт. За день до операции смертельно больного шаха она звонит в Египет его адъютанту, который был предан своему господину до последней минуты. «Она обязательно хотела поговорить со мной еще раз и передать несколько слов шаху. То, что она сказала, умрет вместе со мной, я могу только сказать, что это были слова любящего человека. Я все передал шаху, а он сказал: «Как бы я хотел перед смертью ее увидеть».

Вскоре шаха не стало. «Я хотела бы быть с ним рядом и держать его за руку. Я чувствовала себя виноватой, – пишет Сорейя в мемуарах. – И все-таки в моем сердце нет печали. Я испытала в своей жизни счастье любви к двоим мужчинам и была любима ими. Многие ли женщины могут сказать о себе то же самое?»

Наверное, экс-шахиня посчитала это иронией судьбы: шах, любивший ее, но отказавшийся от нее потому, что она не могла иметь детей, в конце концов получил наследника, но свой трон потерял. Ее жертва была напрасной.

Еще только один раз была она рядом с шахом, посетив могилу в Египте. В воспоминаниях миллионов людей она остается «печальной принцессой», хотя сама она так не считала. «Я много смеюсь, я вообще не склонна к меланхолии. Я живу настоящим – я не оглядываюсь назад», – так она говорила за год до своей смерти.

Под конец жизни она жила уединенно и злоупотребляла алкоголем. 25 октября 2001 года Сорейя умерла в одиночестве в своей парижской квартире. Причиной смерти был сердечный приступ. Фара с сыном прислали цветы. Так закончилась история одной большой любви.

А встреча двух красавиц в норковых шубах, соперничавших за сердце сказочного шаха, была ли она на самом деле? Обе жили после смерти шаха в Париже, и Сорейя говорила, что случайно встречала Фару в салоне Кристиана Диора. Сама же Фара рассказывает следующее: «Пару раз я встречала ее на улице, но не представилось возможности познакомиться с ней поближе… А мои дети раза два или три встретили ее случайно и подошли к ней представиться. Она была с ними очень дружелюбна. Я благодарна детям, они дали понять Сорейе, что им не внушали недобрых чувств к ней… Я очень опечалилась, ведь она так недолго была счастлива. Ее жизнь была очень непростой. Она была частью нашей семьи и нашей истории».