Федор Раззаков - Чтобы люди помнили

Из Красноярска начинающий актёр отправился в Норильск, где устроился в труппу Второго заполярного театра драмы и музыкальной комедии. Здесь его талант сразу отметили, и роли посыпались как из рога изобилия. (Именно здесь он, по настоянию режиссёра театра, сменил свою настоящую фамилию Смоктунович на Смоктуновский.) Причём среди этих ролей было и несколько главных. Работа спорилась, и казалось, что здесь он задержится надолго. Однако после четырёх лет интенсивной работы ему вновь пришлось уехать, в первую очередь из-за здоровья: климат в Норильске был суровый, питание скверное, и у Смоктуновского начался авитаминоз. На дворе стоял 1950 год.

Следующим пунктом назначения Смоктуновского оказался южный город Махачкала. Здесь он устроился в труппу Дагестанского русского драматического театра имени Горького. Однако пребывание в нём оказалось ещё более коротким, чем на предыдущем месте: в 1952 году актёр перебирается в Сталинград.

Стоит отметить, что этот город Смоктуновский выбрал не случайно. Дело в том, что, разрушенный почти до основания фашистами, он поднимался из руин благодаря поддержке всей страны. Из самой Москвы туда шла посильная помощь, в том числе восстанавливался и местный театр имени Горького. В 1952 году он был наконец построен в содружестве с московскими архитекторами, и его здание считалось одной из удачных новостроек города (оно было украшено лепными украшениями, имело дубовый паркет, мебель полированного бука, а люстра в фойе весила 1500 кг и насчитывала 30 тысяч блёсток хрусталя!). Шефство над этим театром взяли несколько прославленных столичных театров, в том числе и Большой театр.

В Сталинград Смоктуновский приехал не один, а со своей женой — актрисой Риммой Быковой. Их, как и большинство приезжих актёров, поселили в общежитие, и работа закипела. Первой же постановкой театра стала пьеса М. Горького «На дне», которая имела неплохую критику. Через некоторое время свет увидела постановка «Укрощение строптивой» В. Шекспира, в которой Смоктуновскому досталась эпизодическая роль слуги Бьонделло. Однако сыграл он её так, что в журнале «Театр» (№ 12 за 1954 год) критик Л. Новоселицкая написала об актёре хвалебную статью.

Затем был «Ревизор» Н. Гоголя. Здесь нашему герою поначалу ничего не светило, однако в дело вмешался случай. Накануне премьеры заболел актёр, игравший Хлестакова, и на роль ввели Смоктуновского. Правда, радовался он этой роли недолго: к следующему спектаклю основной актёр выздоровел.

Зато в двух других спектаклях — «Доходное место» А. Островского и «Большие хлопоты» Л. Лэнга — Смоктуновского ждал успех. Обе роли были сатирическими, а это амплуа актёру давалось легче всего. Публике в этих ролях он явно нравился. Поэтому казалось, что теперешний коллектив во многом устраивает Смоктуновского, и ему остаётся только одно: работать и работать. Но это только видимость: при более глубоком рассмотрении и здесь был ряд неудобств.

Во-первых, его всё больше и больше не устраивал главный режиссёр театра Фирс Шишигин. Человек с диктаторскими замашками, грубый и шумный, он буквально подавлял артиста своим темпераментом.

Во-вторых, нашего героя подвела его молодая жена, которая внезапно серьёзно увлеклась только что прибывшим в театр молодым актёром. Он не сдержался. Во время одной из репетиций, когда его жена вышла на сцену, он внезапно вскочил с кресла и на весь зал закричал: «Уберите со сцены эту проститутку!» Тот скандал удалось замять, однако Смоктуновского это не остановило.

В один из дней он выследил, как его жена и её любовник коротали время в ресторане гостиницы «Интурист». Взяв с собой одного из своих приятелей, Смоктуновский подошёл к их столику и, не говоря ни слова, схватил своего соперника за грудки. Его жена подняла шум, но это ещё сильнее возмутило актёра, и он принялся осыпать противника увесистыми тумаками. Тот тоже не остался в долгу, в результате чего потасовка приняла масштабы форменного дебоша с битьём посуды, женским визгом и т.д. Этого замять уже было нельзя. На следующий день собрался профком театра, на котором было единогласно принято решение: кто-то из двух супругов должен покинуть труппу. Этим кем-то стал супруг. Это было в январе 1955 года.

Незадолго до происшествия Смоктуновского увидела на сцене Сталинградского театра бывшая проездом из Москвы С.В. Гиацинтова. Ей понравился молодой актёр, и она сделала ему предложение перебраться в столицу. Он обещал подумать. И вот в январе 1955 года его желание стать москвичом утвердилось окончательно. Он послал телеграмму знаменитой актрисе, в которой сообщил: «Готов приехать постоянную работу. Сообщите когда чем сможете предоставить дебют уважением Смоктуновский». И хотя в ответной телеграмме С. Гиацинтова была довольно сдержанна и ничего ему не обещала, артист не стал больше раздумывать и отправился в Москву.

Покорение столицы далось Смоктуновскому буквально с потом и кровью. Он показывался в Театр имени Ленинского комсомола, Театр сатиры, Театр драмы и комедии, Центральный театр Советской Армии, Драматический театр имени Станиславского, Театр-студию киноактёра, и ни в один из них принят не был. Он оказался в совершенно безвыходной ситуации и жил как бомж. В потёртом лыжном костюме он бродил по летней Москве, перебивался случайными заработками в Ленкоме, ночевал на лестницах в подъездах. И кто знает, как дальше сложилась бы его судьба, если бы не вмешалось само провидение. В один из тех дней он познакомился с девушкой по имени Суламифь, которая имела много друзей в столичной артистической среде. Одним из них был известный режиссёр Л. Трауберг. Именно через него Смоктуновского удалось представить И. Пырьеву, который распорядился пристроить актёра в Театр-студию киноактёра. Л. Трауберг вспоминал: «Как-то рассказал я Пырьеву: живёт в Москве диковатый провинциальный актёр, говорят, талантлив, ни угла, ни театра, ни маячащей роли в массовке. По амплуа — нечто вроде „неврастеника“. Пырьев брезгливо отмахнулся: „До чего же я этих неврастеников не терплю. Какой же он талант, если в Театре киноактёра не состоит? Там все — таланты, сверхталанты! Пусть хоть один без таланта будет, неврастеник. Надо б ему комнатку в общежитии дать…“»

После этого разговора Пырьев написал руководству Театра-студии киноактёра письмо с просьбой взять к себе в штат актёра Смоктуновского. Эта просьба была, естественно, выполнена, однако с новичка тут же взяли слово — не пытаться пролезть в кино. Наш герой такое слово дал, даже не подозревая, что через короткое время ему его придётся нарушить.

Первым режиссёром, снявшим Смоктуновского в кино, стал Михаил Ромм. Его жена актриса Елена Кузьмина играла в Театре-студии киноактёра и вместе с нашим героем репетировала роль в маленькой пьесе Б. Шоу «Как он лгал её мужу». Именно через неё М. Ромм и узнал о существовании этого актёра. В те дни лета 1955 года он готовился к съёмкам фильма «Убийство на улице Данте» и пригласил Смоктуновского на эпизодическую роль — молодого доктора, сотрудничавшего с немцами. По сюжету эпизод, в котором был занят Смоктуновский, длился несколько секунд: ему надо было войти в кабачок и сообщить, что к Мадлен Тибо едет сын Шарль. Вот что вспоминает об этом М. Козаков: