Федор Раззаков - Почему не гаснут советские «звёзды»

Те же деятели готовы были похоронить и другое детище Шукшина — «Калину красную», но здесь у постановщика нашлось гораздо больше сторонников, чем это было с «Разиным». Хотя путь фильма к широкому зрителю также был весьма тернист. Съёмки его были закончены в конце августа 1973 года и затем в течение почти трёх месяцев шёл монтаж, который стоил Шукшину ещё большей крови, чем сами съёмки. Бдительные цензоры со студии и из Госкино буквально замучили его всевозможными придирками. Среди последних были разные люди. Одни из них принадлежали к обычным перестраховщикам, которых главным образом смущал пессимистический финал ленты. По нему выходило, что вор-рецидивист Егор Прокудин, навсегда порвав со своим преступным прошлым, мечтал войти в нормальную советскую жизнь, однако бывшие дружки его за это убивали. То есть никаким хеппи-эндом дело и не пахло.

Другую часть критиков составляли те самые «прогрессисты» — откровенные русофобы, ненавидевшие Шукшина за его почвенность и чутко уловившие в «Калине красной» воспевание оной. Для них такого рода кино было как острый нож в сердце, поскольку в нём они видели тот самый пример истинно русского, народного кинематографа, который имеет все шансы дойти почти до каждого зрительского ума и сердца, пробуждая в них чувства, которые и составляют основу национального самосознания. Именно этим Василий Шукшин и был всегда опасен людям того психотипа, который обычно именуют наднациональным. Вот почему большую часть творческих стычек Шукшина можно было смело отнести к подобного рода противостояниям.

От Шукшина требовали внести в картину около полутора десятка различных правок. Когда он прочитал список этих исправлений, практически губивших на корню его картину, ему стало плохо. От свалившихся на него переживаний у него обострилась его застарелая болезнь — язва желудка, и он в очередной раз слёг в больницу, в клинику пропедевтики 1-го Мединститута имени Сеченова. Однако очень скоро он сбежал оттуда и взялся за внесение правок в картину.

В январе 74-го новый вариант «Калины красной» ушёл в Госкино. Несмотря на давление чиновников, Шукшин внёс в картину минимальные правки. Однако они были приняты, поскольку ситуация к тому времени изменилась. В те дни торжественно отмечалось 50-летие киностудии «Мосфильм» (торжество проходило в Кремлёвском Дворце съездов), и один из влиятельнейших членов Политбюро, Николай Подгорный, лично прикрепил орден Октябрьской Революции на знамя киностудии, попутно призвав кинематографистов к поискам новых, нетрадиционных подходов в искусстве. В итоге Госкино решило принять «Калину красную» с теми поправками, которые внёс Шукшин. Спустя месяц фильму дали высшую категорию — первую. Казалось, что теперь картину ждёт исключительно благожелательный приём в киношном мире. Но не тут-то было.

В апреле на Всесоюзном кинофестивале в Баку «Калина красная» демонстрировалась в конкурсном показе и однозначно претендовала на Главный приз. Однако некоторые члены жюри, настроенные против Шукшина, решили его «прокатить». В качестве фильма-конкурента была выбрана превосходная военная драма Леонида Быкова «В бой идут одни „старики“». Украинской делегации открытым текстом было предложено: если вы не против, ваш фильм возьмёт главный приз. Те ответили: мол, не можем обсуждать этот вопрос без режиссёра «Стариков» Быкова. «Тогда пойдёмте к нему», — последовал ответ.

И вот в два часа ночи в гостиничный номер Быкова пришли его коллеги и передали предложение членов жюри. На что создатель «Стариков», прекрасно понимавший, кто именно пытается «зажать» картину его соплеменника (а они с Шукшиным были представителями одного рода-племени — славянского), ответил: «В списке, где Василий Шукшин на первом месте, я почту за честь быть хоть сотым. Ведь моя картина — это рядовой фильм о войне, а его — это настоящий прорыв в запретную зону, прорыв в сферу, о чём раньше и думать-то не позволялось. Так и передайте мои слова руководителям фестиваля».

Таким образом, несмотря на все старания недругов, «Калина красная» взяла Главный приз фестиваля. А за месяц до этого фильм выпустили в широкий прокат. Официальная критика встретила его в целом благожелательно. Писали, что лента жизненно правдива, в ней много настоящих актёрских находок. Ещё лучше она была встречена рядовым зрителем: её посмотрели почти 63 миллиона человек, обеспечив творению Шукшина 1-е место в прокате. Помимо приза на бакинском фестивале, фильм собрал ещё несколько призов на самых различных киносмотрах: на «Варшавской сирене» (приз польских критиков), в Западном Берлине-75 (вне конкурса), ФЕСТе-75.

Несколько иначе встретили ленту представители… криминального мира страны. По адресу Шукшина пришло сразу несколько писем от воров в законе, где они обвиняли режиссёра… в отходе от жизненной правды. По мнению воров, реальность была такова, что за уход Егора Прокудина из воровской среды его никак не могла ждать смерть. «Мы отошедших смертью не караем, — писали воры. — Наш кодекс этого не позволяет».

Знал ли об этом кодексе Шукшин? Судя по всему, нет. Но даже если бы и знал, всё равно бы не оставил своего героя в живых. Поскольку смерть его была важна ему, как жирный восклицательный знак, должный пробудить у русских людей мысль о главном: за всё, что мы творим в этой жизни, нас ждёт расплата. Тот же Прокудин, будучи незаурядным человеком с гордым и сильным характером, большую часть своей жизни отдал преступному промыслу — грабил людей. Потом одумался, решил жить по-честному с любимым человеком, но, как оказалось, поздно. Прошлые грехи не дали начать жизнь с чистого листа. И Шукшин как бы напоминал миллионам своих соотечественников: будьте ответственны за свои поступки, любите свою родину, своих близких так, как будто завтра можете всё это потерять. Дословно это выглядело следующим образом:

«Я хотел сказать об ответственности человека перед землёй, которая его взрастила. За всё, что происходит сейчас на земле, придётся отвечать всем нам, ныне живущим. И за хорошее, и за плохое. За ложь, за бессовестность, за паразитический образ жизни, за трусость и за измену — за всё придётся платить. Платить сполна. Ещё и об этом „Калина красная“».

Дошёл ли до людей шукшинский призыв, покажет уже недалёкое будущее. Всего 15 лет пройдёт с момента выхода на экраны советских кинотеатров «Калины красной», а великая страна вступит в полосу такого кризиса, который в итоге поставит на ней крест. Предатель генсек со своей камарильей сдадут страну Западу за понюшку табака, а народ будет безучастно на это взирать, как кролик на удава. Застань всё это Шукшин, у него бы сердце разорвалось от позора за происходящее. А мы проглотили это и даже не поперхнулись. Более того, возвели на трон ещё одного предателя — Бориса Николаевича, который с ещё большим остервенением принялся выкорчёвывать из России её корни, по сути отдав на поругание космополитам и иноземцам. О шукшинском предостережении тогда уже никто не вспоминал. То есть «Калину красную» периодически крутили по российскому ТВ, но смысл её либеральные критики свели к одному: как тяжело было советскому зэку порвать со своим прошлым. Дескать, его и власть гнобила, и бывшие дружки покоя не давали. О завете Шукшина — ни слова.