Ангус Роксборо - Железный Путин: взгляд с Запада

Установив полный контроль над ЮКОСом, Ходорковский предпринял некоторую конверсию и решил (преимущественно потому, что хотел привлечь иностранных инвесторов) перенять кристально-чистые западные стандарты отчетности и прозрачности. Ходорковский стал любимцем Запада потому, что более, чем все остальные олигархи, казался символом нового поколения российских капиталистов — не только жадной акулой, но и филантропом. Он принял в ЮКОСе хартию корпоративного управления, стал первым бизнесменом, который ввел практику отчетности, соответствующую американским стандартам. Часть своего состояния потратил на создание лицея в подмосковной усадьбе XVIII в., чтобы дать образование 130 обездоленным детям. Его фонд «Открытая Россия» ежегодно выделял более 15 млн долларов на гражданские проекты и благотворительность, в том числе на образование, здравоохранение, программы поддержки интеллектуального актива страны и культурного развития.

И тем не менее ни одна фамилия не вызывала такого ледяного презрения в глазах Путина. В итоге Ходорковский оказался в тюрьме за экономические преступления — уклонение от уплаты налогов, мошенничество, хищения в крупных размерах. Но на одной из пресс-конференций Путин не удержался от предъявления ему и других обвинений — в «политических» преступлениях и даже убийстве.

Безусловно, Ходорковский — не святой. В феврале 2002 г. он прилетел в Британию для встречи с президентом компании ВР Джоном Брауном, которому предложил приобрести 25 % акций ЮКОСа. Браун предложением не соблазнился. Позже он рассказывал, что Ходорковский со своим тихим голосом заставил его нервничать. «Он говорил о том, как проводит людей в Думу, как может обеспечить нефтяным компаниям не платить большие налоги и о том, как много влиятельных людей находится у него под контролем. Мне он показался слишком могущественным. Конечно, легко говорить задним числом, но в его поведении было что-то неподобающее» 7.

Для российского правительства периода реформ слово «неподобающее» малоприменимо. По словам Германа Грефа, «ни один проект не проходил без одобрения ЮКОСа». На самом деле подкуп депутатов Государственной думы был распространенным явлением. Депутаты сколачивали состояния на интересах бизнеса самого разного рода. Наибольшую активность в этом проявляли нефтяные компании, и ЮКОС среди них была первой. Когда зашла речь о введении новых налогов на экспорт нефти, ситуация стала тяжелой. Греф вспоминает, как накануне голосования в Думе его посетил президент компании «ЮКОС-Москва» Василий Шахновский. «Господин Греф, — сказал он, — мы высоко ценим все, что вы делаете для развития рыночной экономики, но завтра вы собираетесь представить закон, который противоречит нашим интересам. В первую очередь, мы бы хотели довести до вашего сведения, что закон не пройдет. Все проголосуют против. Мы получили согласие каждого. И второе. Если вы будете настаивать, мы напишем коллективное письмо от имени всех производителей нефти с просьбой об отставке вас и господина Кудрина за недостаток профессионализма. Ничего личного, но, может, вы могли бы отложить обсуждение этого закона, и мы бы с вами пришли к некоторым договоренностям» 8.

На следующее утро Кудрин и Греф приехали в Думу. При голосовании мощный блок, в который входила и большая коммунистическая фракция, провалил закон. Позже Греф с иронией вспоминал этот эпизод. «Коммунисты, которые должны были бы быть в первых рядах борцов за социально направленную политику, проголосовали против налога на сверхдоходы нефтяных компаний!»

Это был сильный удар по реформаторам. «В нашем бюджете не хватало ресурсов, чтобы расплатиться по долгам, — вспоминал Греф. — Цены на нефть росли, но это обогащало только нефтяные компании. Мы с этого ничего не получали». Потребовался целый год, прежде чем Грефу удалось провести через парламент менее радикальную версию этого закона.

Но еще более возмутительными, с точки зрения Путина, были политические амбиции Ходорковского. Он финансировал несколько политических партий, в том числе либеральные «Яблоко», «Союз правых сил», а также КПРФ. В начале 2003 г. Ходорковский провел секретное совещание с лидерами партий и предложил пожертвовать десятки или даже сотни тысяч долларов на финансирование их кампаний на грядущих декабрьских выборах в Думу 9. По словам премьер-министра Михаила Касьянова, особую ярость Путина вызвало финансирование коммунистической партии. Касьянов говорил позже, что был изумлен тем, что если поддержка двух «западноориентированных» партий была «одобрена», то финансирование коммунистов — хотя и абсолютно легальное — очевидно, требовало какого-то специального секретного разрешения президента 10.

Ходорковский заявлял, что его действия были обычным лоббированием, которое происходит в любой стране, но Кремль смотрел на это иначе: «Он просто скупал Думу!» — воскликнул пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков в беседе со мной, явно оскорбленный этим фактом не меньше своего босса. Кремль очевидно опасался того, что Ходорковский планирует использовать свое влияние в Думе для изменения Конституции, превращения России в парламентскую республику и, возможно, даже занять пост премьер-министра, непосредственно угрожая власти Путина.

Люди, знающие Ходорковского, часто указывали на такую черту его характера, как опрометчивость. Это проявилось на одной очень важной и, возможно, судьбоносной встрече ведущих бизнесменов с Путиным в Екатерининском зале Кремля 19 февраля 2003 г. 11Главной темой повестки дня была коррупция. Ходорковский был главным выступающим и планировал высказать некоторые весьма экстраординарные провокационные мысли по поводу фактов коррупции, которые, как он подозревал, имеют место в высших эшелонах власти. Он нервничал и позвонил своему вице-президенту Леониду Невзлину, чтобы посоветоваться.

— Ты считаешь мое выступление опасным? — спросил он.

— Представь, а что если Путин сам замешан в этих делах? — задумчиво ответил Невзлин.

— Да ты что! — воскликнул Ходорковский. — Президент контролирует бюджет страны. Думаешь, его может заинтересовать какая-то пара миллионов «отката»?

Ходорковский обсудил свое выступление с руководителем администрации президента Волошиным и премьер-министром Касьяновым. Он пришел на встречу, вооружившись схемами и диаграммами, иллюстрировавшими его позицию.

Бо́льшая часть его доклада опиралась на результаты опросов общественного мнения. 27 % россиян считали, что коррупция представляет самую большую опасность для страны. 49 % полагали, что большинство государственных чиновников коррумпированы (15 % из них были убеждены, что в коррупции замешаны все чиновники). Бо́льшая часть опрошенных полагала, что правительство либо не может, либо не хочет ничего делать для борьбы с коррупцией.