Ангус Роксборо - Железный Путин: взгляд с Запада

Находясь под впечатлением от поездки в Калифорнию в июле 2010 г., после возвращения домой президент Медведев созвонился с российскими послами и устроил им нагоняй за безнадежно устаревший подход к работе. (Это напомнило мне одного чиновника из министерства иностранных дел, который объяснял нам, отвечая на вопрос, почему для организации интервью с заместителями министров требуется столько времени: «Мы здесь по-прежнему работаем в XIX в.».) Медведев строго запретил своим дипломатам присылать ему бессмысленные сообщения о событиях в мире. «Я прекрасно могу прочитать об этом в Интернете, — говорил он, — и гораздо раньше, чем вы мне сообщите». В будущем дипломатическая служба должна была посвятить себя Главной Идее Медведева — модернизации, способствуя делам России и привлекая инвестиции, особенно из ключевых стран, как он назвал Германию, Францию, Италию, Евросоюз в целом и США. Один кремлевский чиновник, присутствовавший при этом, подвел итог речи президента словами «либо меняйте свои взгляды и мозги, либо вон из дипломатии».

Но без ответа остался один вопрос — тот самый, который не давал мне покоя долгие годы, со времен падения коммунизма в России. Почему Россия не стала или не смогла стать процветающей страной-производителем, подобно Китаю или многим другим развивающимся странам? У нее есть и ум, и навыки, образованная, но сравнительно дешевая рабочая сила, неисчерпаемые природные ресурсы, сколько угодно места для строительства новых предприятий, рынок, жаждущий западных товаров… Но вы когда-нибудь видели на этикетке одежды надпись «Сделано в России» или покупали компьютер, фотоаппарат или мебель, импортированные из России?

Можно привести много объяснений. Но самое существенное на данный момент препятствие для иностранного инвестирования (или создания международного финансового центра в России) можно выразить одним словом — «коррупция», имеющим настолько сложный смысл, что один видный российский бизнесмен заметил: вам, человеку с Запада, никогда его не понять. «Воровство, — говорил он, — только воровство не в вашем представлении. Это целая система — политическая система, торгово-промышленные предприятия, полиция, судебная власть, правительство, и так сверху донизу, все переплетено и неразделимо».

В третьей главе я рассказал о том, как ИКЕА стала одной из первых компаний, открывших магазины в путинской России. В настоящее время у нее в стране 12 торговых точек, где миллионы россиян любят проводить выходные, покупая доступную и модную мебель. ИКЕА сделала больше, чем кто-либо, меняя к лучшему внешний вид квартир советской постройки и делая их комфортными. Однако российская бюрократия — местные мэры, чиновники, судьи, милиция — всеми силами старались помешать ей. И вовсе не потому, что возражали против проникновения на рынок шведской компании, а потому, что, будучи частью российского бюрократического аппарата, даже не могли представить себе, что такое случится, а они не получат свою долю прибыли: ИКЕА отказывалась давать взятки, которые облегчили бы ей задачу. Компания даже уволила двух руководителей высокого ранга, когда выяснилось, что они пусть и не давали взятки сами, но посмотрели сквозь пальцы на незаконную сделку между одним из субподрядчиков ИКЕА и энергосбытовой компанией. Однако этика ИКЕА создала невообразимые проблемы, вполне способные помешать одной из самых преуспевающих торговых компаний мира выйти на российский рынок.

Бесчестные представители власти (а бесчестны, по-моему, почти все) вымогали деньги у компаний, чаще всего прибегая к тактике выдумывания проблем (например, отсутствия какого-нибудь разрешения), а потом требовали деньги в обмен на обещание игнорировать эти «проблемы». Если им отказывали во взятке, проблема сохранялась, в разрешении вести деятельность отказывали или, что еще хуже, сообщали о «нарушениях» в милицию, и на предпринимателя заводили «дело» за то, что он «нарушил» какой-нибудь закон или постановление. Размер взятки находился в прямой зависимости от размеров компании, поэтому неудивительно, что в ИКЕА российские чиновники увидели большую мирную желто-синюю дойную корову.

Первый генеральный директор ИКЕА в России Леннарт Дальгрен приехал в Москву в 1998 г. и пробыл в ней восемь лет, сражаясь с властями за право открыть первые магазины компании и «мегамоллы». В своих мемуарах «Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она — меня» 6Дальгрен подробно и с удивительно добрым юмором рассказал о стоявшей перед ним почти невозможной задаче выйти на российский рынок, не платя взяток. Когда компания строила свой первый дистрибьюторский центр в Солнечногорске под Москвой, затратив 40 млн долларов, внезапно явившаяся милиция остановила стройку под предлогом отсутствия неких разрешений. «Чтобы построить большой торговый центр вроде ИКЕА или «Меги», необходимо получить более 300 отдельных разрешений», — сообщает Дальгрен. Глава области потребовал 10 млн, а затем — 30 млн рублей (более 1 млн долларов) за разрешение возобновить строительные работы. Дальгрен согласился заплатить, но не чиновнику, а в благотворительный фонд, открыто и гласно. Этот способ сработал.

Год спустя ИКЕА попыталась открыть гигантский центр в московском пригороде Химки, но столкнулась с препятствиями, так как центр обеспечивали резервные электрогенераторы, а рядом отсутствовала транспортная развязка. Чтобы преодолеть эту проблему, ИКЕА пришлось построить два моста стоимостью 4 млн долларов и выделить 1 млн долларов на развитие детского спорта. Основатель ИКЕА Ингвар Кампрад говорит, что российские энергетические компании обсчитали ИКЕА на 190 млн долларов за газ и электричество. По его словам, это произошло лишь потому, что ИКЕА отказалась давать взятки.

Всемирный банк ежегодно публикует обзор, в котором приводит рейтинг 183 стран мира в зависимости от «легкости ведения бизнеса». В 2011 г. Россия значилась в этом рейтинге на 123-м месте, сильно отставая от таких постсоветских государств, как Грузия (19-е место) и Киргизия (44-е место). По такому критерию, как «получение разрешений на строительство», Россия попала на 182-е место, опередив только Эритрею 7.

Дальгрен хотел организовать для владельца ИКЕА — одного из самых богатых людей мира, горящего желанием заниматься бизнесом в России, — встречу с Путиным. Поначалу Дальгрена футболили, вынуждая довольствоваться встречами с заместителем премьер-министра. Потом Дальгрен нашел возможность обсудить предложение с кем-то из ближайшего окружения Путина и услышал от этого человека: можно подумать, что представителям ИКЕА встреча с Путиным вовсе не нужна. Дальгрен пишет: «Не знаю, всерьез это было сказано или в шутку, но прозвучали слова: «Обычная ставка за встречу с Путиным — 5–10 млн долларов, которые вы ни за что не заплатите».