Михаил Ходорковский - Тюрьма и воля

Все гадали, сколько времени понадобится Ходорковскому, чтобы договориться — пару недель, месяц? Все отлично знают, как это делается в России и как это делается за деньги и за большие деньги. Все ждали стандартного варианта. А он вошел в клетку.

Михаил Бруднопокинул Россию 5 июля 2003 года. Живет в Израиле, занимается бизнесом.

Леонид Невзлинуехал 31 июля 2003 года. Он живет в Израиле. Занимается инвестиционными проектами через офисы в Нью-Йорке и Лондоне. Ему принадлежат 20 % акций израильской газеты Haaretz. Вкладывает деньги в благотворительные проекты, связанные с еврейской идентичностью. Вместе с другими акционерами Группы МЕНАТЕП много работает с адвокатами в связи с предстоящим разбирательством в Гааге по иску акционеров к России на $100 млрд по линии Энергетической хартии.

Владимир Дубовулетел в Израиль 28 октября 2003 года и вывез с собой архив Группы МЕНАТЕП. Его исключили из списка кандидатов в депутаты парламента от правящей партии «Единая Россия» и тем самым, как он смеется, спасли его репутацию. Занимается бизнесом, с особым удовольствием — винодельческим.

Василий Шахновскийуехал в 2004 году в Европу, где живет и сейчас.

Алексей Кондауровживет в Москве. Был свидетелем защиты Ходорковского и Лебедева. Занимает открытую оппозиционную позицию по отношению к нынешней российской власти.

Александр Волошинушел в отставку 30 октября 2003 года. Вскоре после этого закрытым указом президента был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством». До 2008 года возглавлял совет директоров РАО «ЕЭС Россия», с 2010 года возглавляет совет директоров открытого акционерного общества «Уралкалий». В феврале 2011 года стал председателем совета директоров ОАО «Первая грузовая компания».

Игорь Сечинпродолжает перемещаться за Владимиром Путиным. Когда Путин стал премьер-министром, Сечин был назначен вице-премьером. С лета 2004 года до весны 2011 года возглавлял Совет директоров «Роснефти». После короткого перерыва, когда по решению тогда еще президента Медведева чиновники обязаны были выйти из советов директоров госкомпаний, Сечин вернулся в «Роснефть» 23 мая 2012 года теперь уже в качестве президента. Ни у кого нет сомнений, что в любом качестве Сечин остается одним из наиболее доверенных лиц президента Путина.

Владислав Сурковв декабре 2011 года назначен вице-премьером правительства России, до этого работал в Кремле первым заместителем главы администрации президента. Один из кремлевских источников мне рассказал, что уже после того, как «Роснефть» завладела основными активами ЮКОСа, новые владельцы обратились к Суркову за PR-советом — слишком уж плохо пахла история с их заходом в ЮКОС. Сурков посоветовал, как можно быстрее избавиться от названия «ЮКОС».

Роман Абрамовичв сентябре 2005 года продал 72,7 % акций «Сибнефти» государственной компании Газпром за $13,1 млрд. При разрыве сделки о слиянии выплаченные «Сибнефти» $3 млрд ЮКОСу возвращены не были, как мне сказали источники в компании. В связи с «делом ЮКОСа» Абрамович не подвергался никакому уголовному преследованию в России.

2003-й стал годом, когда Путин и его «питерская команда» реально пришли к власти. В тот момент, когда было принято решение «мочить» Ходорковского, страна под названием «Россия» начала трансформироваться в нефтегазовую корпорацию под названием «Россия» со всеми чертами, присущими крупной нефтегазовой корпорации. В ней есть свой главный, который занимается общей стратегией и обеспечением интересов корпорации внутри и вовне. Именно поэтому политика в России выглядит столь странно — она полностью подчинена бизнес-интересам корпорации. Группа сотрудников КГБ повторила славный путь запуганных или уничтоженных ею олигархов — она точно поняла, что главным активом России являются нефть и газ, и взяла этот актив в свои руки.

Мне лично понадобилось написать эту книгу, чтобы понять, что Ходорковский выбрал тюрьму и выбрал дорогу. Это его сознательный выбор. Ему можно за этот выбор предъявить миллион претензий — человеческих, бизнесовых, философских, личных — каких угодно. Можно с основанием упрекнуть в ошибках в расчетах, в неточном считывании оппонентов. Но за восемь с лишним лет в тюрьме он никому — ни друзьям, ни врагам — не оставил шанса отнестись к его выбору неуважительно. Я не знаю, куда ведет избранная им дорога, но понимаю, что это не конец пути, а просто иной путь. И иной человек идет по этой дороге. Человек, которого никто из нас не знает…

Инна Ходорковская:У меня такие странные сны были в том году, в 2003-м. Валились огромные дома, падают на землю и падают, какие-то полки в шлемах, какие-то цунами. Но я с детьми все время спасалась. Собственно, все и рушилось…

МБХ:Я не очень понимаю, что такое слабость. Ощущение безысходности? Невозможно что-либо сделать? В такую ситуацию меня умеет загонять только моя жена! Знаю, что нужно сделать по-другому, но настоять не могу, отделить себя от ее ошибки не могу. Вообще ничего не могу! И тогда начинаю вопить. Можете представить меня вопящим?! Зрелище, достойное пера.

Обычно я спокоен, так как либо вопрос мне безразличен, либо я знаю, как обратить ситуацию «в своем интересе». Тогда действую. Даже если действие означает для меня угрозу жизни — места для безысходности нет. Есть риск, есть шанс — выиграл, а если неудача — то что ж, никто и не собирался жить вечно.

Посмотрев на Россию в глобальном контексте, невозможно не увидеть как ее огромные преимущества (например, гигантские сырьевые ресурсы, включая такой, как пресная вода), так и громадные проблемы (скажем, масштабы территорий с крайне неразвитой инфраструктурой).

Но первое, и самое важное, — говоря о будущем России, определиться самим, какого будущего мы хотим для нашей страны, наших детей.

Во-вторых, надо понимать — наше будущее зависит не только от внутренних дел, но и от объективных тенденций мирового развития.

Очевидно, что мир глобализируется и процесс будет продолжаться, несмотря на все проблемы и временные отступления, поскольку глобализация — неизбежное следствие современных технологий и необходимое условие продолжения роста производительности труда. А без роста производительности труда не прокормить растущее население планеты, не обеспечить желаемого выравнивания уровня жизни отстающих регионов и, следовательно, не предотвратить жестких и глобальных конфликтов.

Если глобализация неизбежна, то неизбежен и следующий вопрос: хотим мы сохранить свою национальную идентичность, целостность своего государства, или же готовы «раствориться», как «растворились», исчезли многие народы до нас?