Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим...

— Зачем нам делать такой крюк? — возмутилась Жанна. — Поедем сразу в Пондичерри. Оттуда до Ауровиля — рукой подать.

Ночной автобус из Бангалора в Пондичерри ехал восемь часов. Прибыли мы ранним утром. В нашей брошюре указывалось, что до Ауровиля от Пондичерри десять километров. Рикша запросил сто пятьдесят рупий, и мы принялись отчаянно торговаться, он уступил половину суммы, но мы были недовольны, десять километров — это же ерунда, пешком пробежать можно за два часа. Но рикша знал, за что бился. Ехать пришлось далеко и долго. Дело в том, что Ауровиль состоит из разрозненных поселений, причем его территория перемежается с землями, принадлежащими храмам и сопутствующим деревням. Десять километров — это расстояние до Ауровильского пляжа, а нам надо было попасть в поселение, которое называлось "Братство". Дорога была ужасной, моторикшу трясло, водитель ругался. Интересная особенность местных темнокожих водителей — разговаривать с пассажирами на родном тамильском языке, при этом им все равно, понимают их или нет. Они задают вопросы и сами на них отвечают. Едем. Вокруг ни души. Скоро мы стали жалеть водителя, по нашей милости забурившегося вглубь индийского лихолесья. Но вот в лесу появились указатели. Выгрузив нас у стрелки с надписью "Братство", ворчливый водитель умчался прочь, пустым, как он и предвидел. Здесь не нашлось кандидатов в пассажиры.

Мы огляделись. Место — залюбуешься. Иллюстрация к сказке "Белоснежка и семь гномов". Только у каждого гномика есть свой маленький дом и прудик с лотосами. Между ними аккуратные тропинки, чтобы ходить в гости, а обедают они, по-видимому, все вместе за большим столом на улице. Пальмы и бамбук привносят в нашу сказку восточный колорит. Однако, похоже, что Белоснежек здесь никто не ждет. Везде замки и тишина. Вот она гармония с природой! Все, что оставили от программы. Будем жить вдвоем в лесу возле запертого домика. Но наша негромкая беседа разбудила смуглого принца в шортах, который подошел и поинтересовался, кто мы такие.

— Студенты от ICCR, — представились мы, — приехали для эксперимента.

— Да, это к нам, — мягко улыбнулся Раджив, — но почему вас только двое?

— Остальные едут через Мадрас, — предположили мы.

Раджив выдал нам ключ от комнаты, а его жена Фальгуни предложила завтрак: хлеб и плод папайи.

В нашей группе должно было быть десять человек, но кроме нас приехало еще четверо: негр Бенсон из Кении, Сони и Рам из Непала и таджик Саид. Бенсон изучал социологию в Делийском университете, Сони и Рам учились на факультете экологии в Бангалоре, а Саид приехал из Нагпура. С ними прибыл руководитель нашей группы, сотрудник Мадраского ICCR. Он очень удивился тому, что мы с Жанной повели себя так самостоятельно. Первый день все общались и знакомились друг с другом.

— Какое счастье! — не мог прийти в себя Саид. — Я уже начал забывать, что такое русский язык. Представляете, в Нагпуре никто не говорит по-русски!

— Представляем, — смеялись мы, — занесло же тебя в такую дыру!

Сидевший рядом парень — индиец в кепке и в темных очках (мы приняли его за туриста), долго прислушивался к нашему разговору и явно чему-то радовался. Сейчас начнет приставать, перемигнулись мы с Жанной, и точно!

— Как дела? — спросил он по-русски. — Меня Риши зовут, я по России очень скучаю.

Оказалось, что Риши шесть лет учился в Кыргызстане. Также как мы, он участвовал в какой-то программе и был направлен на бесплатное обучение в Бишкекский университет, где даже получал стипендию. Изучал он компьютерную грамоту еще в те времена, когда персоналкам предшествовали громоздкие вычислительные машины. Три года тому назад вернулся на родину и устроился на работу в престижном французском исследовательском центре в штате Керала, где на его попечении было двадцать пять современных компьютеров. В Ауровиль он приехал на каникулы, потому что заинтересовался принципами, руководствуясь которыми существовало здешнее общество.

Четыре человека, говорящих на русском языке, — это уже банда. Любознательный Бенсон требовал, чтобы мы все, о чем говорим, ему переводили. Сам он развлекал нас страшными историями из жизни в Африке. Он же научил меня нескольким словам на суахили, которые я до сих пор помню. Собравшись вместе, мы попросили Раджива рассказать об Ауровиле.

— Пожалуй, мне следует начать с Интегральной йоги, — приободрился Раджив.

— Куда же без нее, — не удержалась Жанна, — нет, ты продолжай, продолжай! — Раджив укоризненно взглянул на нее.

— Наш учитель Шри Ауробиндо полагал, что человек — это не венец творения, а переходное ментальное существо, его эволюционное призвание — прийти к более высокому уровню сознания. Цель Интегральной йоги — это богоосуществление при жизни. Я понятно говорю?

— Нет, не очень.

— Надо стремиться к тому, чтобы жить осознанно, совершенствоваться каждую минуту своей жизни, тогда придет понимание природы вселенского разума, человечество поднимется на следующую ступень, материальные клетки преобразуются, тело станет нерушимым и вечным!

— Значит, о нестареющей молодежи в брошюре говорилось в буквальном смысле? — воскликнули мы.

— Конечно! Возникновение богоподобного человечества приведет к изменению условий жизни, к гармоничному сосуществованию людей и природы.

— Кто-нибудь в Ауровиле уже перешел на следующую ступень? — хрипло спросил Бенсон.

Раджив покачал головой.

— Мы не можем этого утверждать. Ауровиль обязан своему появлению Матери — соратнице Шри Ауробиндо, у нее возникла идея ускорить процесс духовного преображения человечества — создать город-модель того общества, о котором мечтал Шри Ауробиндо.

— Что за Мать? — спросила я. — Как ее звали?

— Для нас она Мать, — упрямо тряхнул головой Раджив.

Позже мы, конечно, узнали, что ученицу и соратницу Шри Ауробиндо звали Мирра Альфасса, была она из Франции и жила в Пондичерри с 1920 года. Через шесть лет Ауробиндо вверил ей духовное попечительство над учениками и ушел в уединение, с тех пор ее стали называть Матерью. В ашраме в 1964 году был задуман Ауровиль — всемирный город, где мужчины и женщины всех стран могли бы жить в гармонии, выше верований, политики и вне национальных различий. Эта идея была принята и поддержана правительством Индии. Место выбрали неподалеку от Пондичерри. С 1968 по 1973 год Мать руководила строительством Ауровиля. План города привиделся ей в виде разбегающейся галактики. За воплощение идей Матери взялся французский архитектор Роже Анже. Мать говорила, что город уже существует на тонком плане, и нужно только спустить его вниз. Роже Анже разделил город на районы. В центральной части находится территория мира, от нее радиально расходятся районы: западный — Международный, южный — Жилой, восточный — Культурный, северный — Промышленный. Город окружен зеленым поясом. Юнеско, правительственные и неправительственные организации в Индии и за рубежом финансируют различные проекты. Пожертвования приходят и от частных лиц со всего мира. Ауровильцы трепетно относятся к экологии: не используют химикаты, насаждают леса, бережно обращаются с ресурсами. Все необходимое для жизни стремятся производить сами. Стараются избавиться от пагубного влияния денег. Жители Ауровиля обеспечиваются бесплатной вегетарианской пищей, образованием и медицинским обслуживанием. Мать мечтала, что этот город станет местом, где стремления духа и забота о прогрессе будут важнее, чем удовлетворение желаний и страстей, чем погоня за удовольствиями и материальными благами.