Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим...

— Какие чувствительные глаза! — удивлялся Рагу. — Но посмотри, как красиво получилось! Теперь второй глаз.

Я покорилась. Мне интересно, что вытворяет с моим лицом художник. Многие женщины ежедневно подвергают себя такой процедуре. Сколько же нужно терпения и любви к искусству! Последним штрихом Рагу увеличил мне губы. Индийская публика любит пухлые ротики. Несколько слоев помады завершают труд визажиста. Едва ли теперь найдутся мужчины, которым захочется поцеловать полученный из меня шедевр. Разве что повздыхают издалека.

— Прекрасные волосы! — говорит Рагу. — Такие объемные и блестящие.

— Ты могла бы сниматься в рекламе шампуней и бальзамов, — вставляет свое слово Малик. Мой наряд дополняют черные перчатки по локоть и черная шляпа. Начинаются съемки. Портреты в профиль и анфас, фото в полный рост, вполоборота, сидя, стоя. Каждая новая поза при этом сопровождается восхищенными комментариями:

— Дивно! Божественно! Классическая красота. Какой нос! Какие плечи! Античная статуя! Настоящая Нефертити.

Конечно, мне нравится фотографироваться. Я прекрасно понимаю Фатиму. Даже Снежная Королева растаяла бы от щедрых комплиментов творцов индийской рекламы.

— Ты должна прийти ко мне делать портфолио! — заявляет Малик.

— Разве нельзя использовать эти чудесные фотографии для портфолио? — удивляюсь я.

— Это было бы замечательно, но..., — Малик разводит руками, — я фотографирую на слайдовые пленки, так нужно для этого заказа. Да и устал я сегодня.

Уже стемнело. Время прошло незаметно. Пора домой.

— Позвони обязательно в ближайшее время. Это преступление — не воспользоваться такими данными.

Мне кажется, что оттереть всю краску с лица я смогу только дома. Поэтому и не пытаюсь смыть макияж в студии. Прокачусь по ночному городу, как царица Нефертити в лихой колеснице! Рикша поглядывает на меня в зеркало, наверное, сражен наповал египетской желтизной. Являюсь домой во всей красе.

— Что с тобой сделали!? — восклицает Али.

— Откуда ты идешь? — вопрошают Реза и Хусейн. — С работы? Это где же ты устроилась?

— Иди, умойся, — не верит своим глазам Али.

— Что вы паникуете? — присматривается ко мне Жанна. — Привыкнете! Редко, конечно, такое увидишь.

— Отчего же? — возражает Али. — Многие иранские девушки красятся так, как будто выходят на тропу войны. Нас трудно этим поразить.

А я так хотела похвастаться! Разочарованная бреду в душ для омовения.

Малику я не позвонила. Мы уехали на Гоа. Заработанных денег хватило на целый месяц беззаботной жизни.

Любопытно было бы посмотреть на календарь. Идея дизайнера с самого начала не показалась мне гениальной. На каждой картинке непременно должна была присутствовать катушка ниток. У некоторых моделей катушка была вместо стула, у других — вместо сумки или платья, а у меня — вместо шляпы. Портрет дамы с катушкой на голове. Что ж, может быть, это кого-то позабавит или даже развеселит. Девушка агент сказала, что мои фотографии получились очень удачными, поэтому снимки использовали в календаре дважды. Я спросила, заплатят ли мне в этом случае в два раза больше. Девушка мило улыбнулась и сменила тему.

Прославиться на ткацкой фабрике не получилось, но я не унывала, какие мои годы! Мы с Фатимой отправляемся к фотографу Судипу Гурту, спокойному и достойному мужчине, не такому ловеласу, как Вазим Хан. Кстати, Фатима утверждает, что Вазим в нее по-настоящему влюбился. Они могут разговаривать с ним часами. Вазим женат, но вот печаль, они с женой такие разные люди, что им просто не о чем поговорить. С Пуйей, признается Фати, круг тем тоже довольно узок: клиника, медицина, еда. Эта его неизменная майка и непрошибаемое спокойствие тоже слегка бесят. Нет, нет, она ничего дурного не имеет в виду. Просто ей очень интересно с Вазимом. Он едет на Шри-Ланку и зовет ее с собой работать. Море. Пятизвездочные гостиницы, новые фотосессии.... Она говорила об этом Пуйе, он не в восторге, но не хочет ничего запрещать ей. Соблазн велик, но она чувствует себя не очень комфортно, Вазим романтически настроен. Она ни за что не простит себе возможных последствий, ведь Пуйя — ее судьба.

Судип Гурту живет в просторной квартире в самом центре города, можно сказать, на MG Road, здесь же находится его студия.

— Вообще-то я редко фотографирую людей, — говорит он, — я снимаю здания, интерьеры, машины, а чаще всего, еду. Ну, если вы очень настаиваете...

"Спасибо тебе, милочка", — посылаю я Фатику мысленный привет.

Судип хорошо сложен, ему сорок с лишним лет. Производит впечатление на редкость спокойного, сдержанного человека. Больше всего он похож на ленивого лендлорда или на бассета. В его квартире холостяцкий беспорядок, женат, но давно не живет с женой (надоели друг другу, не сошлись характерами). Она иногда приходит, у них сохранились деловые дружеские отношения. Сейчас с ним живет мама.

Судип соглашается сделать портфолио всего за четыре тысячи рупий. Он сразу предупреждает, что в cтудии короткий экран — фон, на котором снимают, поэтому фотографий в полный рост сделать нельзя. Придется выходить на улицу.

В назначенный день мы приглашаем Рагу, и он подвергает меня уже известной и ожидаемой пытке. По совету Фатимы я фотографируюсь и в индийских, и в европейских нарядах. Смущает то, что пространство, в котором я могу двигаться, сильно сужено, все опутано проводами, и мне нельзя смещаться за пределы светового пятна от прожектора. Похоже, что все здесь действительно рассчитано не для людей.

Судип делает миллион фотографий, но остается ими недоволен.

— Макияж резковат, — заявляет он. — Давай лучше позовем Зарину.

Зарина мастерит из меня болливудскую кинозвезду, розово-персиковую куколку с дутыми губками и наклеенными ресницами.

— Фу! — морщится Судип. — Это как-то слащаво, совершенно безвкусно.

Для фотосессии на улице не приглашаем визажиста. Пусть все будет естественно. Дождавшись благоприятной погоды, едем в элитный загородный клуб верховой езды.

— Там замечательные лошади, все породистые, победители скачек. Ты и красивая лошадь — должно получиться неплохо.

Хозяйка клуба — итальянка, выделяет нам фотогеничного жеребца, и мы отводим его на полянку. Я пытаюсь обнять коня и принимаю вокруг своего "фона" различные позы. Мягкий свет, лазурное небо, плетеные изгороди, радующая глаз, напитанная солнцем зелень, как будто с импрессионистских пейзажей, блестящий конь.... И все бы ничего, только это породистое животное постоянно плюется. Мы диву даемся, сколько у него накопилось слюны. У меня сложная задача: надо выглядеть расслабленно и естественно и следить, куда плюнет конь в следующий раз, чтобы успеть увернуться.