Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим...

— Разве это дело, — рассказывала нам Миранда о свекрови, — ей надо лук порезать, а она специальную терку потеряла, и все: процесс встал! Я говорю: "Зачем терка, когда есть Миранда?" Взяла луковицу и раз, раз, раз! А мама смотрит, как будто я чудо сотворила и говорит: "Никогда не видела, чтобы кто-то так лук резал!"

Артистичная от природы Миранда не просто рассказывала, а проигрывала каждую ситуацию, которую находила смешной. Это помогало ей легко преодолевать лингвистические барьеры с новыми родственниками. Муж Миранды не сводил с нее восхищенных глаз. В Индии они повенчались.

У нас сложились теплые дружеские отношения со студентами и студентками из Узбекистана, Казахстана, Киргизстана и Таджикистана. Они хорошо говорили на русском языке и помнили советские времена. В нашем воспитании было много общего. Хотя мы узнали много самобытного о культуре и обычаях бывших республик Советского Союза, это не стало преградой в наших добрых отношениях. Пусть в независимых государствах между русскими и коренным населением постоянно шли какие-то трения, в Индии мы общались на равных, ходили в гости, помогали друг другу, устраивали шумные вечеринки. Они были такие же наши, как россияне.

Однажды почетные граждане города устроили для иностранных студентов развлекательный вечер. Помимо традиционного шведского стола и общения с устроителями праздника в программе вечера было множество конкурсов. Один из них состоял в следующем: играли гимн какой-нибудь страны, и представители этой страны должны были узнать музыку и исполнить гимн. Мы с Жанной занервничали. Ни она, ни я не знали мелодии русского гимна, и слов тоже не знали. Кроме нас из России приглашенных не было, ситуация возникла тупиковая. А показать свое невежество и опозорится перед студентами из тридцати-сорока стран очень не хотелось.

— Давай на время конкурса сбежим из зала, — предложила Жанна. — Народу много, не заметят. Проиграют мелодию, увидят, что петь некому и забудут об этом.

Так мы и сделали. Едва только индийцы начали игру "Угадай мелодию своего гимна", мы потихоньку покинули помещение и ушли гулять и общаться с нерадивыми студентами, которые проигнорировали всю программу и стояли на улице. Минут через сорок Жанна сказала:

— Ну, все, наверное, закончилось. Пора возвращаться. Сейчас будет лотерея, а в лотерею я всегда выигрываю.

Мы заглянули в зал и на всякий случай спросили у киргизок:

— Не слышали, русский гимн сыграли?

— Да, вроде, — пожали они плечами.

Но тут среди индийцев прошел шепоток: "Русские вернулись", — и грянула какая-то мало знакомая музыка. Жанна оказалась не права. Народу в зале действительно сидело много, но на фоне афро-азиатской толпы нас трудно было не заметить. Музыка играла, на наших лицах ничего не отображалось, и индийцы стали часто на нас поглядывать. "Вот они, — подкралось нехорошее предчувствие, — пять минут нашего позора..."

— Разве это не гимн России?! — крикнул на весь зал дядька, переключавший магнитофон.

— Что?! — встрепенулись мы. И сотни глаз обратились в нашу сторону.

— Ну, почему же? Вероятно, это он, — высказались мы по поводу прозвучавшего вопроса.

— Вы не знаете вашего гимна?! — возмутились устроители банкета.

— Мы же давно здесь живем, — оправдывались мы, — а в России все так быстро меняется.

— Хорошо, какой же гимн вашей страны вы знаете? — растерялись индийцы.

— Гимн Советского Союза, — отвечали мы, не дрогнув.

— Мы его тоже знаем, — оживились киргизы и узбеки.

— Так, может быть, вы нам споете? — предложили индийцы.

Вышли все вместе: русские, узбеки, таджики, киргизы, и казахи — и хором торжественно запели:

Все слова вспомнились, — еще в школе, в классе, наверное, третьем мы учили этот гимн наизусть и пели его, стоя, до начала первого урока.

Когда гимн отгремел, все улыбались и аплодировали, как будто бы "торжество коммунизма" снова замаячило на горизонте.

Мужчины на Востоке, как известно, легко возбудимы и всегда готовы атаковать неохраняемых дам. Трудно даже представить это неуемное желание в первую же минуту встречи стать бойфрендом приглянувшейся красотки, пока не испытаешь их домогательств на себе. Не нужно строить глазки, приветливо улыбаться или идти на какие-то уловки, им достаточно того, что вы женщина. И тогда мощная волна вожделения выплескивается на "объект" их внимания. Если рядом с вами мужчина, можно не опасаться назойливого внимания. С подругами тоже чувствуешь себя не так напряженно, можно отшутиться, обсудить местных альфонсов по полной программе и избежать неприятных моментов. Но если девушка идет по улице одна, женихи слетаются роем. Каждый самостоятельно передвигающийся индус считает своим долгом познакомиться с ней. А вдруг повезет? Они хорошо усвоили, что моральные устои западных женщин позволяют обзаводиться любовниками, как до свадьбы, так и после, и практически невозможно переубедить их. Иностранцы тоже весьма активны и без лишних церемоний пытаются познакомиться со светлокожими девчонками, ловко используя как повод непричастность к индийской нации. Им просто скучно и хочется поразвлечься в дороге.

Но иногда все-таки приходится путешествовать одной. В Индии без терпения, юмора и удачи это просто невозможно. В этом я убедилась, когда возвращалась в Бангалор из России после каникул. Самолет улетал из Ташкента в Дели вечером, в одиннадцать часов. Немногочисленные пассажиры поднялись по трапу. В салоне темно и пусто. Занимаю сразу три места. Десять минут проходят в полной тишине. Русские и узбеки неторопливо рассаживаются, укрываются одеялами, пристегивают ремни и готовятся спать. И тут на борт поднимается толпа израильтян, что совсем не странно — самый дешевый рейс в Индию выполняют Узбекские авиалинии. Я знаю, что народ этот шумный, раскованный, нескромный и даже в дороге стремится расположиться с максимальным комфортом, то есть, занять все пространство. "Не выйдет", — усмехаюсь я и ложусь поперек трех кресел, Прячусь под зеленым одеялом и зло посверкиваю глазами на израильтян, которые по всему салону теснят моих соотечественников.

— Девушка, у вас свободно? — спрашивают один за другим бесцеремонные туристы.

— Занято, — категорично заявляю я. Странный народ, столько свободных мест, но они норовят захватить именно мое кресло. Однако я сумела отстоять, вернее, отлежать свою территорию.

В Дели самолет прилетел в два часа ночи. Стою, жду багаж. Евреи вьются вокруг.

— Девушка, вы редко улыбаетесь, или это день такой?

"Спокойно, — думаю я, — мы уже в Дели. Не так уж сложно доехать до родного Бангалора без случайных знакомств". Тут подходит красавец еврей — высокий, загорелый, плечистый. Все остальные, почувствовав, что против этого мачо у них не остается никаких шансов, разбегаются. Мачо не слишком хорошо изъясняется по-английски, но все, что ему нужно, выразить словами и жестами может.