Алан Клейсон - Джордж Харрисон

Злободневность текста «All Those Years Ago» — ставшей американским Номером Два и вошедшей в большинство других «Тор Теп» — придала этой весьма поверхностной песенке незаслуженную пикантность. Дело в том, что она была посвящена Джону Леннону, застреленному неподалеку от его дома Марком Дэвидом Чепмэном, названным в песне «лучшим другом дьявола». «Вы Джон Леннон?» — спросил его один из полицейских в машине, мчавшейся в больницу. «Да», — с трудом выдохнул Джон. Затем он умер.

Все помнят тот момент. На следующее утро моя жена, слушавшая семичасовые новости, крикнула мне на второй этаж, что убили Леннона. В нескольких милях от нашего дома, в Хенли, Джорджу уже было все известно. Ночью Оливию разбудил телефонный звонок, и жившая в Штатах родственница сообщила ей печальное известие. Не дожидаясь утра, она разбудила Джорджа и сказала ему, что Джона застрелили. «Серьезная рана? — сонно осведомился он. — Куда ему попали?» После чего повернулся на другой бок и «снова заснул. Возможно, это была попытка бегства от реальности».

На следующий день, отменив сеанс записи, Джордж остался дома с Дхани и Оливией. К вечеру он наконец собрался с духом и начал отвечать на звонки журналистов заготовленной фразой: «После всего, что мы вместе прошли, я испытывал и продолжаю испытывать к Джону любовь и большое уважение».

То, что Пол нанял в тот день телохранителей, никак не вязалось с его казавшимся теперь легкомысленным ответом на вопрос Кэти Макгоуэн, ведущей программы «Ready, Steady, Go!», в 1964 году по поводу охраны — «От чего нас защищать? Может быть, мы и популярны, но мы же не китайские куклы».

Во время кампании по продвижению «Double Fantasy» Джон не раз позволял себе довольно пренебрежительные замечания в адрес Пола и Джорджа. Его последние опубликованные размышления о Beatles были подслащены ностальгией, однако, очевидно, его не очень огорчило бы, если бы ему сказали, что он никогда больше не увидит никого из них. С пафосом праведника он читал Джорджу назидания в связи с его тяжбой с «Bright Tunes», забывая о том, что сам позаимствовал мелодию «Mama Said» группы Shirelles для «Nobody Told Me», одной из своих последних записей.

На его выпады — это понимали и оба их объекта, и сам Джон — можно было не обращать внимания. «Я не хочу начинать все снова, потому что сегодня испытываю другие чувства, чем прежде. Завтра я буду чувствовать совершенно иначе». Джорджа потрясло не столько то, что Джон ушел из жизни, сколько то, при каких обстоятельствах это случилось. Когда первый шок прошел, он задумался, почему этот маньяк Марк совершил подобное. Полиция располагала фотографиями Чепмэна, преследовавшего также и Боба Дилана. «Убийство Джона здорово напугало нас — меня, Пола и Ринго, — признавался Джордж. — Когда ко мне бросается фэн, это вызывает у меня страх». Уже в 1990 году он появлялся на публике в сопровождении телохранителя, но все его тревоги по поводу своей безопасности в 1980 году были необоснованны. Подобно Маккартни, Стиву Уинвуду и Джеффу Линну, он, судя по всему, не принадлежал тогда, как Леннон и Дилан, к лиге уязвимых гениев, а считался всего лишь талантом.

На «улучшенном» «Somewhere In England» технические новшества позволили добиться большей четкости и ясности, особенно в вокале, спетом вплотную к микрофону, в котором нытье а–ля Дилан как никогда сочеталось с ливерпульским акцентом. Плавное течение иногда нарушалось такими деталями, как чуть более тяжелые барабаны в «That Which I Have Lost», перкуссионные украшения сопродюсера Рэя Купера, эффект «вау–вау» и другие гитарные ухищрения. Имели место редкие случаи вялой импровизации, как, например, в длинной затухающей концовке в сохранившейся «Tears Of The World». Если в первом ее варианте Тому Скотту было предоставлено широкое поле деятельности, то в окончательной версии его соло звучит только на протяжении одного куплета.

В соответствии с его названием в работе над альбомом принимал участие самый большой процент английских музыкантов со времен «All Things Must Pass»: барабанщик Дэйв Мэттэкс из Albion Dance Band, выдающийся сессионный бас–гитарист Херби Флауэрс, а также вызванный из своего паба в Годалминге лендлорд Гэри Брукер, чей урчащий орган звучал в «Life Itself», медленном вальсе, где превозносился религиозный либерализм Джорджа.

Довольно сектантски звучала «That Which I Have Lost», которая, несмотря на свою напористость в стиле кантри–энд–вестерн, была «взята прямо из «Бхагават Гиты». «В ней я говорю о борьбе с силами тьмы, ограниченности, лжи и смерти». Мирской жестокостью проникнута «Blood From A Clone». О том, что это одна из замен, свидетельствовали слова «бьюсь головой о кирпичную стену», «мелкие придирки» (очевидно, со стороны Остина) и «ничего похожего на Фрэнка Заппа», чей дрейф в сторону туалетного «юмора» ограничивал трансляцию мэйнстрима по радио. Однако, поскольку она имела популярный в то время ритм ска и, в меньшей степени, поскольку он был Джорджем Харрисоном, его простили. В противном случае мрачная «Blood From A Clone» напоминала бы своим настроением «This Song». Кто, кроме самых некритичных фэнов, стал бы платить деньги, чтобы слушать исполнителя, поющего о дрязгах со своей звукозаписывающей компанией?

Более универсальный характер носила взывавшая к обычным человеческим чувствам «Save The World» («Спасите мир»), чье название говорило само за себя. Прослушав песню–протест «Eve Of Destruction», «зеленые» наверняка оценили весьма похвальную озабоченность Джорджа проблемами экологии, если и не его порой довольно неуклюжие выражения. С беспристрастностью человека, долго пребывавшего в изоляции от повседневной жизни, он выступал против загрязнения окружающей среды, тонки ядерных вооружений, уничтожения лесов и других зол, порожденных человеческой алчностью. Для пущей наглядности в песне использовались звуковые эффекты, имитировавшие взрывы бомб, скрежет кассового аппарата, плач ребенка и тому подобные шумы, когда постепенно стихал квази–рэгги песни. По мнению композитора, «Save The World» была «очень серьезной, но в то же время… истеричной песней. Ее текст содержит много забавных фраз о «продавцах собачьего корма» и «изготовлении собственной водородной бомбы на кухне вместе с мамой». Мне кажется, это действительно очень смешно. Включение в альбом «Crying» из «Wonderwall» он объяснял следующим образом: «Я просто хотел, чтобы там присутствовала печальная песня, затрагивающая самые сокровенные струны души».

Более утонченным свидетельством того, что сердце Джорджа находится там, где ему положено, являлись две мелодии из его детства, доставившие удовольствие многим слушателям. Обе песни принадлежали авторству Хоуджи Кармикейла, и Джордж включил их в альбом еще до того, как был вынужден написать «Teardrops» и другие вещи, когда он испытывал проблемы со свежими идеями. Кроме того, Кармикейл часто звучал тогда в эфире; Робин Сарстедт — младший брат Идена Кэйна — вошел в «Тор Теп» с «My Resistance Is Low» в 1976 году, а когда «Somewhere In England» уже развозили по музыкальным магазинам, Джордж Фэйм планировал выпустить целый альбом кавер–версий Кармикейл вместе с джазовой певицей Энни Росс. Что еще более важно, если бы Хертвуд Эдж был свободен, Ansafone Эрика Клэптона записали бы кавер–версию «Gone Fishin'». Вот и Джордж, который «еще в детстве сходил от него с ума», решил доставить себе удовольствие и включил в альбом «Baltimore Oriole» и «Hong Kong Blues», где звучит «старый гонг Будды».