Алан Клейсон - Джордж Харрисон

Тур Кука, который совершили Харрисоны, включал посещения религиозных празднеств в храмах, возвышающихся над узкими коридорами, и на берегах Ганга, куда по ступеням, отполированным миллионами ног, спускаются паломники, чтобы совершить омовения в грязных, но очистительных «гхатах», каждая из которых посвящена определенному божеству.

Рама и Кришна — наиболее популярные индуистские воплощения Бога, к которым наряду с другими могут причисляться Будда, Моисей и Иисус. Тексты к многим ситарным пьесам, которые играл Джордж в процессе обучения, представляли собой панегирики на санскрите, посвященные той или иной из этих аватар, как, например, «Bhajan In Rupak Tal», в которой рассказывается о поэте, ежесекундно повторяющем имя Кришны, чтобы получить Его благословение.

В Непальском храме в Бенаресе Джордж и Патти осматривали фриз с изображением 81 греха и соответствующих наказаний. Это наглядная иллюстрация индуистского закона кармы, гласящего, что все зло происходит от предыдущего зла и наказание настигает в каждой последующей инкарнации, через которую проходит душа. «Любое существо, живущее сейчас, всегда жило и будет жить, — пояснял Джордж. — Я на самом деле не Джордж, но мне случилось оказаться в этом теле». Если вы благочестивы, то в следующей жизни будете иметь больше возможностей для самореализации и со временем, постоянно улучшая карму, сможете прервать бесконечную цепь перерождений.

Ради достижения этой цели армия аскетов по всей Индии придумывает самые изощренные способы самоистязания и — к тому зачастую приводит употребление ЛСД — разрушения личности. В Бенарес, Аллахабад и другие места, расположенные по течению благословенного Ганга, стекаются толпы людей, чье тело сплошь утыкано иглами, флагеллантов (самобичевателей), факиров в набедренных повязках, с ног до головы покрытых слоем навоза священных коров, и других фанатиков, готовых терпеть боль, жару, грязь, укусы мух и любые мыслимые неудобства.

Все хорошее рано или поздно кончается, и Харрисоны вернулись в необычайно дождливую британскую осень — Джордж с щегольской бородкой, и оба вооруженные новыми, более зрелыми доктринами и концепциями. Книга Йогонанды была не просто «замечательной». «Каждый должен улучшать свою карму, — говорил теперь Джордж, — чтобы избежать реинкарнации, и всякое такое». Мораль на Западе приходит в упадок, полагал он, потому что «мы не любим дисциплину, а она, как я выяснил, имеет важное значение, поскольку единственный способ для индийских музыкантов стать великими — подчинение гуру или учителю, на которого они хотят быть похожими». Благосостояние Beatles было «достаточно высоким, чтобы продемонстрировать нам, что оно нематериально. Мы слишком заняты материальными вещами, но они мало что могут дать нам, поскольку являются преходящими».

Харрисоны приобщились к вегетарианству, а Джордж начал есть руками, как истинный индус. Отныне в Кинфаунсе подавали блюда, обычные для Бенареса, но экзотичные для Эшера. Меню обычно включало «пакора» (пирожки с цветной капустой и горохом, жаренные в перетопленном масле), «самоса» или освященный «прасадам». На десерт можно было получить «расамлай» (молочная сласть) и «ласси» (йогурт, разведенный розовой водой).

Известие о новых кулинарных пристрастиях члена Beatles стало хорошей новостью для поставщиков индийских товаров на Запад. В провинциальной Британии, где 1950–е годы закончились лишь к 1966–му, фэн Beatles мог часами стоять перед музыкальным магазином в раздумье, купить или не купить на трехнедельные накопления пластинку Устада Али Акбара Хана «Young Master Of The Sarod» с примечаниями Джорджа на конверте. Мальчики, для которых короткие волосы являлись источником их душевных страданий, ездили в Лондон за «джосс–стиками» (пахучие палочки, используемые для воскурения в храмах), чей ароматный дым заполнял потом школьные классы, придавая достоверность рассказам о вымышленных фантастических приключениях во время уикендов с друзьями–хиппи в Свингующем Лондоне, где теперь можно было без страха ходить по улицам с ожерельем из жемчужин и колокольчиков на шее, в расшитых индийских туфлях, восточном халате и цветастых брюках. Один школьник из Хэмпшира, Стивен Макдональд, даже заявился домой с ситаром. Кроме того, он первым в своей школе приобрел дебютный альбом нью–йоркской команды Velvet Underground, к которой проявлял интерес Брайан Эпштейн. Этот альбом звучал весьма многообещающе благодаря не столько мощной пульсации бас–гитары, сколько шумному электронному жужжанию, придававшему индийской музыке мелодраматический оттенок.

В Сан–Франциско рага–рок служил обязательным ингредиентом психоделической музыки Jefferson Airplane, Grateful Dead и других исполнителей, живших в городе, который постепенно превращался в Мекку поп–музыки, каковой прежде был Ливер пуль. Как в свое время Big Three отдавали дань «Cavern», в хитах Эрика Бердона и Скотта Маккензи 1967 года воспевалось величие Сан–Франциско. В июне оба они принимали участие в Международном фестивале поп–музыки в Монтеррее на Тихоокеанском побережье. Туда — по настоянию Пола Маккартни — были приглашены Jimi Hendrix Experience, для которых выступление там стало весьма впечатляющим американским дебютом. Среди других звезд на фестивале блистал и Рави Шанкар со своим ситаром, пользовавшийся у публики большой популярностью.

То, что начиналось как занятный трюк на «Rubber Soul», стало традицией. Ситар доминировал в самой знаменитой песне Traffic «Hole In My Shoe», которую оттеснил со второй позиции в британских чартах сладкоголосый Энгельберт Хампердинк. В музыкальных магазинах продавался альбом текущих хитов некоего Лорда Ситара, чья звукозаписывающая компания не спешила опровергать ошибочное предположение, будто под этим псевдонимом скрывается Джордж Харрисон. Если Джордж и не был пионером в деле привнесения в поп–музыку индийской экзотики, он, вне всякого сомнения, превратил ее использование в тенденцию.

Связь Рави Шанкара с Beatles принесла ему немалую пользу. Аншлаг на его концерте был гарантирован, если существовал хотя бы намек на то, что на нем может присутствовать Харрисон. Его судьба как записывающегося исполнителя была связана с лейблом «World Pacific», который даже осмелился выпустить сингл с пенджабской фолктемой «Song Of The Hill» из «Portrait Of Genius», ставший хитом. Сначала Рави воспринял подобное внимание как само собой разумеющееся и использовал его для учреждения в Лос–Анджелесе нового индийского музыкального центра при содействии Джорджа. Многочисленные представители Флит–стрит, собравшиеся в аэропорту Хитроу, стали свидетелями довольно забавного зрелища, как Джордж в развевающемся на ветру индийском одеянии встречал Шанкара, одетого в западный деловой костюм.