Алан Клейсон - Джордж Харрисон

Харольд со временем обратил внимание на изыски своего сына в одежде. Тот подшил на швейной машинке матери новые фланелевые брюки, выкрасил в черный цвет старую куртку старшего брата — и, к его радости, клетка на ткани осталась различимой, — а также позаимствовал у отца кремово–желтый жилет, который носил попеременно с черным двубортным жилетом с лацканами. Он купил белую рубашку, как предписывалось школьными правилами, но сделал на ней спереди складки и украсил ее черной вышивкой. На ногах у него были замшевые туфли за девять шиллингов и шесть пенсов и флюоресцирующие носки, расшитые рок–н-ролльными мотивами.

В этом замечательном наряде и с ухмылкой на губах, как у Элвиса, Джордж последним вразвалочку заходил в класс. Не обращая внимания на насмешки учителей, он сидел, развалившись на задней парте, молчаливо–дерзкий и равнодушный к логарифмам и диете червей. Большинство преподавателей теперь тоже игнорировали его, до тех пор пока он не мешал другим ученикам. Они испытывали облегчение, когда Джордж отсутствовал, и ждали момента его выпуска с не меньшим, нежели он, нетерпением. Пожалуй, только Стэнли Рэйд, преподаватель истории искусств, тепло относился к Харрисону. Это был единственный предмет, по которому Джордж хорошо успевал и не имел равных в классе.

Джордж мог бы учиться лучше в рамках концепции «образования для всех», в то время еще сравнительно новой для школ подобного типа к северу от Манчестера. Сочетая в себе элементы систем обучения в средней и высшей школах, теоретически они давали детям возможность следовать своим наклонностям. Их преподаватели отличались столь широкими взглядами, что скиффл — британская разновидность рок–н-ролла — рассматривался ими не как зло, а как более эффективное средство пробуждения у подростков интереса к музыке, чем Брамс с его «Немецким реквиемом».

Зародившийся в США в эпоху Великой Депрессии, скиффл так и не сумел завоевать сердца молодых американцев. В рокабилли, американском эквиваленте скиффла, с которым его роднит первобытное буйство, использовались обычные, а не самодельные инструменты. Хотя стиральные доски с наперстками для перкуссии сохранили даже те британские скиффл–группы, которые фигурировали в хит–параде, они постепенно начали отказываться от самоделок, что вызывало негодование у ревнителей чистоты стиля. Эти последние разделились во мнениях относительно политики, проводимой лондонским Chris Barber Jazz Band, члену которого, бывшему военнослужащему Тони Донегану, было позволено спеть пару американских фолк–песен, окрашенных блюзовыми тонами.

Позаимствовавший сценическое имя у Лонни Джонсона, чернокожего блюзового певца, «Лонни» Донеган в еще большей степени, чем Томми Стил, представлял собой британский «ответ» Элвису. Он искусно адаптировал черную музыку для белой аудитории. Исполненный в живой, энергичной манере, далекой от слащавой мягкости других британских поп–звезд, его первый хит «Rock Island Line» происходил из репертуара ходячего «музыкального архива» — Хадди «Лидбелли» Ледбеттера. Как свидетельствуют названия более поздних хитов, таких, как «My Dixie Darling» и «Battle Of New Orleans», Донеган все глубже погружался в американскую музыку — спиричуэле, блюз и даже аппалачский стиль, минималистский в своей мелодической вариантности и являвший собой формальную противоположность джазу. В течение 1957 года Лонни, при поддержке своей скиффл–группы, утвердился на убогой и вторичной британской поп–сцене, используя весьма выразительный чужой музыкальный язык как вполне приемлемое средство общения с местной публикой.

Джордж Харрисон с детства был знаком с поп–музыкой, но за исключением Элвиса не отдавал особого предпочтения никому из звезд (хотя некоторые пластинки вроде «Hong Kong Blues» Хоуджи Кармикейла время от времени затрагивали струны его сердца), но «Лонни и скиффл мне очень нравились». Как и в случае с панк–роком, появившимся двадцать лет спустя, каждый, кто овладел базовой техникой, имел возможность испытать себя: «Эту музыку легко играть, если ты знаешь два или три аккорда, используешь стиральную доску и коробку из–под чая в качестве бас–гитары и поешь «Oh, the Rock Island Line is a mighty good road…». Идея заключалась в том, чтобы найти индивидуальный стиль, пусть даже на основе хорошо известного материала.

Большинство скиффл–групп создавались скорее ради блага исполнителей, нежели публики. По всей Британии тысячи музыкантов старательно дергали струны, натянутые на коробку из–под чая и ручку метлы, стучали по стиральным доскам, пели в нос, . скребли расческами по бумаге, звенели «цимбалами» из крышек мусорных ящиков и брали аккорд Е на акустических гитарах.

Когда–то гитара ассоциировалась главным образом с латиноамериканскими танцами, но теперь на этом инструменте играли Элвис и Лонни. В апреле 1957 года, когда песня «Cumberland Gap» стала первым Номером Один Донегана, «Daily Mirror» опубликовала статью «Springtime is Stringtime» («Весенняя пора — пора струн»). Одна лондонская фирма, изготавливавшая музыкальные инструменты, получила заказы на 2000 гитар и обратилась к западногерманскому производителю с просьбой поставить еще 6000 инструментов. Одна из этих гитар (сменив нескольких владельцев) попала в руки Питера Харрисона, заплатившего за нее всего пять шиллингов. «Некоторые из этих парней, — говорил преподаватель игры на гитаре Айвор Мэйрантс, — покупают их только для того, чтобы повесить на плечо». Гитаристы, не умевшие толком играть, очень часто откровенно подводили своих товарищей по группе, но ведущий гитарист всегда мог в случае необходимости заглушить их бренчание своим пропущенным через усилитель соло.

В разных регионах скиффл имел разные оттенки. Если Бирмингем склонялся к джазу, то в западной части страны такие группы, как Avon Cities Skiffle и Salisbury's Satellites, возглавлявшаяся юношей со сценическим именем Дэйв Ди, использовали мандолину и аккордеон, благодаря чему напоминали танцевальные бэнды.

Тем временем в Мерсисайде доминировал кантри–энд–вестерн, что вполне понятно, ибо здесь приверженцев данного стиля было больше, чем где бы то ни было за пределами Нэшвилла (родина кантри). По уикендам на более чем 300 концертных площадках, функционировавших под эгидой Ливерпульской ассоциации общественных клубов, выступали Dusty Road Ramblers, Hillsiders, Ranchers и многие другие группы, игравшие фолк–музыку в ее различных вариациях. Среди молодых поклонников кантри–энд–вестерна были Red Mountain Boys, усвоившие «тяжелый» стиль легендарного Хэнка Уильямса. Texan Skiffle Group из Оукхилл–парк, носившие ковбойские костюмы, приобрели местную известность, выиграв конкурс Butlin's Holiday Camp. Влияние Дикого Запада явственно ощущалось в музыке James Boys, в состав которой входил Эдвард «Кингсайз» Тэйлор, поющий гитарист, чьи напор и энергия выделяли его группу на фоне остальных исполнителей.