Дарья Донцова - Я очень хочу жить: Мой личный опыт

Ну а теперь представьте картину.

Едете в вагоне метро, читаете газету, и вдруг из сумки вашей соседки по диванчику доносятся торжественные звуки. Женщина начинает суетиться, вытаскивает на свет божий косметичку, набитую крохотными пузырьками, добывает из кармана бумажку и размышляет вслух:

– Который сейчас час? Ага, пятнадцать ноль пять. Через две минуты прием из синей бутылочки. Надо отсчитать четыре капли. Раз, два, три… Стоп! Ошиблась! Набирать нужно из желтой! Так… десять доз. Раз, два… Тьфу! Ну когда я запомню? Из зеленой одна капелька! Грушенька, будь внимательна…

Справившись с задачей и убрав сумочку на место, я, как правило, оставалась на диване в гордом одиночестве – остальные пассажиры потихоньку сматывали удочки. Я их не осуждала, сама бы поступила так же, повстречайся мне на пути суетливая дамочка с разноцветными флакончиками.

Еще хуже дело обстояло с круглыми шариками, тоже полученными от Кати. Их требовалось принимать на ночь. И всего-то из одной коробочки.

Отлично помню, как в самый первый день, вернувшись от лекарей, я легла в постель, включила телевизор, уставилась на экран и спустя полчаса вспомнила про горошинки. Отругав себя за забывчивость, открыла коробочку, отсчитала необходимое количество пилюлек, быстро съела их и снова погрузилась в детектив, пытаясь понять, кто же там убийца. В самый драматический момент, когда выяснилось, что всех родственников, друзей и соседей отравил милый дедушка, а вовсе не жена главного героя, в виновности которой я ни капли не сомневалась, мне позвонила подруга. Поболтав с Оксанкой, я положила трубку на столик, увидела коробочку с шариками, отругала себя за забывчивость, быстренько проглотила нужную порцию и замерла. Кажется, я уже один раз их принимала? Или нет?

С того вечера белые шарики стали моим кошмаром. Вроде нет ничего проще, чем съесть лекарство и забыть о нем. Вот-вот, слово «забыть» тут главное. Всякий раз вечером я категорически не могла вспомнить: глотала пилюльки или нет? Просто какое-то наваждение. Решив, что меня отвлекает телевизор, я приняла стратегическое решение – протягиваю руку к препарату только после того, как погашу голубой экран. Надо выработать привычку: собираясь заснуть, нажимаю красную кнопку на пульте и спокойно проглатываю горошинки.

Несколько дней все шло прекрасно, а потом в районе полуночи мне позвонила знакомая с неотложным делом и четверть часа рассказывала о своих проблемах.

Положив наконец-то замолчавшую трубку на тумбочку, я наткнулась глазами на упаковку с лекарством и застыла в неподвижности. Принимала ли я шарики? Телевизор выключен, следовательно, я должна была их проглотить. Но мне звякнула приятельница и нарушила ритуал. Так пила я гомеопатию или не успела? Что лучше, проглотить горошины второй раз или не принимать вообще?

На следующий день ситуация повторилась. Только на сей раз вместо звонка знакомой в спальне раздался крик Маруси:

– Совсем забыла! Завтра на биологию велено принести белый халат. Мамуля, у нас есть такой?

Пришлось вылезать из-под теплого одеяла и спешить в кладовку, а потом вновь рассматривать полученную от Кати упаковку и задавать себе набивший оскомину вопрос: я глотала горошинки?

Поверьте, у меня никогда не было проблем с памятью. Наоборот, о некоторых вещах очень хотелось забыть. Ну, например, о том, как в возрасте немного за двадцать я решила покатать своего пятилетнего сынишку с ледяной горки около кинотеатра «Баку». Там был довольно большой пруд с высокими крутыми берегами, и вся местная детвора носилась с них на картонках или резиновых ковриках. Но я, умница-разумница, взяла из дома большой, основательно побитый эмалированный таз и пообещала мальчику:

– Улетим дальше всех.

Наивный ребенок обрадовался. Я, предвкушая приключение, уселась в тазик, умостила сынишку у себя на коленях, с силой оттолкнулась, и мы полетели с откоса с немыслимой скоростью. Ветер свистел в ушах, малыш орал от ужаса, а я, наоборот, онемела. Нас проволокло через весь заледеневший водоем, забросило на соседний берег, с которого тазик опять легко соскользнул вниз, вновь промахнул место, где летом плавали лодки, понесся вверх, к кинотеатру… Все повторилось раз пять или шесть. Сынишка примолк, явно простившись с жизнью. Уж не знаю, сколько бы мы с ним летали туда-сюда, но в конце концов эмалированные «санки» поймал какой-то мужчина, вытряхнул нас на снег и с укором сказал:

– Девочка, ты дура? Мама знает, что ты делаешь с братиком? Ремнем такую сестру выдрать надо!

Я постеснялась сказать спасителю, что на самом деле я мать малыша, и мы покинули горку, забыв про таз.

То приключение произвело на нас двоих столь сильное впечатление, что с тех пор ни я, ни сын никогда более не приближались к ледяным горкам и аттракционам, где надо спускаться и взмывать вверх. Каждый раз, проезжая мимо кинотеатра «Баку», я мысленно вижу тот тазик и поражаюсь собственной глупости. А теперь объясните, почему дурацкая забава навсегда осталась в памяти, а про таблетки я постоянно благополучно забывала?

Чего я только не делала, дабы не путаться в пилюльках. Завела, например, листок, на котором решила ставить крестик после каждого приема. Идея показалась мне очень удачной, но потом я стала сомневаться, разглядывая бумажку, когда сделала отметку – вчера или сегодня? Меня отвлекли сразу после проглатывания шариков, и я убежала на кухню, не сделав значок, или умчалась на зов, так и не съев лекарство, поэтому крестик отсутствует?

Когда горошинки наконец-то закончились, я на радостях купила торт и устроила праздничное чаепитие. Наивная, как чукотская девушка, я полагала, что лечение у резонаторов-химиокураторов дальше помчится, как тот пресловутый тазик по льду, очень-очень быстро. Но как же я ошибалась!

Катя заставляла меня постоянно принимать лекарства, вести дневник, на страницах которого надлежало детально описывать все свои ощущения, приказала перестать встречаться с друзьями, посоветовала думать только о лечении, велела навсегда забыть о вязании, кукурузе, шоколадных конфетах, варенье, ананасах, бананах… Короче говоря, планомерно и уверенно отняла у меня все, что я любила.

Мне было не очень понятно, коим образом, орудуя спицами или крючком, я ухудшу состояние своего здоровья, но вылечиться так хотелось, что я подчинялась Кате. Я вообще человек очень ответственный, и, если врач велит принять таблетки в 10.15, непременно сделаю это в указанное время. Но меня интересовало, например, чем плох кофе. А Катя не объясняла, по какой причине нельзя его пить, просто с загадочным видом произносила:

– Это не ваш напиток.

Дальше – больше. Спустя неделю, изучив заполненную мною страницу дневника, она указывала пальцем на строчку: