Леонид Анцелиович - Неизвестный Сухой. Годы в секретном КБ

Когда он прочитал мою объяснительную записку, то сказал, что он думает иначе. Потом мне пришлось выслушать гневные речи в кабинете заместителя директора завода по режиму, полковника КГБ. Директор завода Зажигин подписал приказ по заводу с объявлением мне выговора за занижение грифа секретности подготовленной диссертации. На диссертации они поставили штамп «совершенно секретно». А дальше больше, новый начальник отдела режима подготовил письмо ректору МАИ, которое подписал зам. директора завода по режиму. В нем было заявлено, что поскольку диссертация Анцелиовича «составлена» на заводе, то и защищаться она должна на заводе. Пусть Ученый совет МАИ приедет на завод.

Положение было тупиковое. Защита срывалась. Тогда мы с Шульженко пошли к проректору МАИ по режиму, генералу КГБ в отставке, просить совета. Он принял бывшего ректора МАИ очень тепло. Тут затрагивалась честь мундира МАИ. После обстоятельного разговора он обрисовал примерный текст письма, которое я должен подготовить и которое он подпишет. С этим письмом я должен попасть на прием к начальнику секретного Управления № 1 Министерства авиационной промышленности, генералу КГБ Смирнову.

Я так и сделал. Записался на прием. И в назначенный час был в приемной генерала. После приглашения вхожу в большой кабинет. Стройный моложавый красавец в черном костюме стоит у стола для заседаний. Улыбается и просит рассказать о моем деле. Я из папки достаю письмо, протягиваю. Он читает и задает вопросы. Никакой напряженности, просто приятная беседа. Потом он опять улыбается и говорит: «Не беспокойтесь, мы все уладим. Защищаться будете в МАИ».

Вскоре секретарь нашей кафедры мне позвонила и сказала, что моя диссертация получена и находится в Первом отделе МАИ. А еще через некоторое время меня встречает на заводе директор Зажигин и говорит: «Напиши заявление о снятии с тебя выговора». Я написал. На доске приказов вывесили новый. И в нем третьим пунктом было: «Конструктору 1-й категории Анцелиовичу Л.Л. выговор, объявленный в приказе №… снять. Основание: Заявление Л.Л. Анцелиовича».

Надежностью самолетов стали заниматься как их проектировщики и строители, так и заказчики. В ЛИИ создали новое, 4-е Отделение, которое явилось методическим центром этих работ для всех предприятий и организаций авиационной промышленности. Его возглавил двигателист профессор В.В. Косточкин. Отдельные подразделения надежности организовывались в ОКБ Ильюшина, Туполева, Микояна. Как раз в это время на работу в наше ОКБ попросился бывший военпред на заводе Сухого в Тушине, полковник ВВС в отставке. Как бывший военпред он имел опыт контроля устранения недостатков, выявленных в процессе производства и испытаний самолетов. Его назначают начальником Группы качества. Так назвали первое подразделение надежности в нашем ОКБ. Оно было малочисленным и состояло в основном из бывших контролеров. И в такую компанию я попал!

Но работа была очень интересная. Все сведения о недостатках конструкции наших самолетов, выявленные как в опытном производстве, так и на обоих серийных заводах, стекались к нам в группу. Потом нам прислали нового начальника. Он был тоже отставным полковником, но умницей. Даниил Маркович Ципенюк дослужился до заместителя Главного инженера Дальневосточной воздушной армии. Он добился переименования нашей группы в Бригаду надежности, которая теперь состояла из двух групп: расчета надежности проектируемых самолетов и контроля качества. Первую группу возглавил я, и с новыми сотрудниками мы начали сопровождать процесс проектирования расчетами ожидаемой безотказности и удельной трудоемкости технического обслуживания. Теперь уже структурное построение новых проектируемых систем самолета определялось нашими расчетами.

Летом 1970 года меня пригласили перейти на постоянную работу в МАИ на должность доцента кафедры 101. Я согласился. И тогда Ученый совет факультета № 1 большинством голосов избрал меня на эту вакантную должность. А тогда по закону завод обязан был оформить перевод. Так первого сентября 1970 года начался второй этап моей творческой жизни — преподавательский. Но связь с родным ОКБ я не терял. На протяжении двадцати лет приезжал в КБ и руководил дипломным проектированием студентов, распределенных к Сухому, общался с конструкторами и был вовлечен в решение новых конструкторских проблем коллектива суховцев. Темы студенческих дипломных проектов, которые я утверждал, всегда вытекали из текущих задач ОКБ.

Дела на заводе шли очень хорошо. Но сердце Павла Осиповича начало постепенно сдавать. Его кабинет стали постоянно наддувать чистым кислородом. Построили для него лифт с первого на второй этаж.

Ко дню своего 80-летия дважды Герой Социалистического Труда был награжден еще одним орденом Ленина. А два месяца и пять дней спустя, отдыхая с женой в подмосковном санатории «Барвиха», он тихо умер ночью во сне. Его похоронили в дальнем краю Новодевичьего кладбища, недалеко от того места, где высится гладкая голова Хрущева на черно-белых глыбах памятника Эрнста Неизвестного. Теперь его коллектив стали называть «ОКБ им. Сухого».

Ну, а жизнь продолжалась. На нашей кафедре «Конструкция и проектирование самолета» я уже был руководителем цикла «Надежность». Помимо чтения лекций основным потокам «самолетчиков» на дневном и вечернем факультетах проводил практические и лабораторные занятия. У меня уже было несколько преподавателей, которые помогали мне принимать экзамены по этому предмету и вели групповые занятия. Коллектив нашей кафедры состоял из очень талантливых и опытных конструкторов самолетов, проработавших определенное время в разных ОКБ. На смену Фомину в кресло заведующего пришел после смерти Туполева его заместитель Сергей Михайлович Егер. Надо сказать, что в противоположность Сухому Туполев сумел вдохновить своего сына Алексея на тяжелый труд авиационного конструктора. Еще при жизни отца Алексей стал Главным конструктором престижного проекта сверхзвукового пассажирского Ту-144. После кончины отца сына назначают Генеральным конструктором ОКБ им. Туполева. Но на этот пост претендовал и Егер. Поэтому он перешел работать в МАИ.

Главком ВВС решил, что военные летчики-испытатели должны быть еще и инженерами. Совместным решением ВВС и Министерства высшего и среднего образования в ГК НИИ ВВС в Ахтубинске был организован филиал нашей кафедры «Конструкция и проектирование самолетов». Студенты-летчики учились в вечернее время по учебному плану специальности «Самолетостроение». В качестве дипломного проекта каждый должен был представить обоснованное предложение по новому или модернизированному самолету.