Квентин Тарантино: Интервью

ЛЛ: Ты говоришь, что у тебя особое отношение любви-ненависти к видео. Похоже, это тот случай, когда любви больше.

КТ: Ну, я делаю фильмы для просмотра в кинотеатре, а вне его приходится сталкиваться с довольно неприглядными вещами. Я никогда не предполагаю, что во время просмотра моего фильма люди будут разговаривать или решать кроссворды. ( Смеется ). Но это не значит, что, когда фильм прекращают показывать на экранах кинотеатров, это его последний день. Я отметил это после выхода на видео «От заката до рассвета». Люди кричали из окон своих автомобилей: «Эй, это Ричи… Ричи Гекко!» [Психопат, роль которого исполнял Квентин]. Был просто взрыв моей популярности после выхода фильма на видео. Причиной тому стала доступность фильма, но эта доступность одновременно и обесценивала фильм. Именно поэтому я коллекционирую кинокопии фильмов. Обладание шестнадцати- или тридцатипятимиллиметровой копией означает, что вы не получили ее задаром. Она для вас важнее, потому что не так доступна. Проще говоря, делая искусство более доступным, мы делаем его одноразовым. Еще один удивительный эффект видео — я стал с интересом смотреть телевизор. Мы так привыкли смотреть записанные материалы и контролировать просмотр — останавливать, перематывать и т. д., — что, когда мы смотрим телепрограмму, она кажется живой, потому что идет без перерыва и не может быть нами остановлена.

ЛЛ: Но люди в наши дни принимают как должное возможность сдвинуть программу во времени благодаря видеомагнитофону.

КТ: Ну конечно! Какой замечательный воскресный вечер! Пойдем погуляем, а «Секретные материалы» запишутся! Да, в шестидесятые было по-другому: «Эй, „Человек от Д. Я. Д. И.“ [21] U. N. C. L. E. — Объединенная сеть усиления законности. начинается, надо бежать». Или сейчас, или никогда.

ЛЛ: Как-то в одной из передач «Политически некорректен» на кабельном канале «Комеди сентрал» ты выступил — некоторые говорили «выстрелил» — в защиту телевидения семидесятых: «У нас была „Семейка Брэди“, у нас была „Семейка Партридж“, у нас было кунфу и т. д.». Что ты думаешь о телевизионной сети девяностых?

КТ: Трудно сказать. Я мало смотрел телевизионных передач в восьмидесятые. Я начинал смотреть какой-нибудь сериал, подвисал на нем, а потом остывал. Я больше использовал свой телевизор как монитор: смотрел на нем видео и записывал фильмы. Это продолжалось до тех пор, пока я не приступил к монтажу «Криминального чтива». Тут произошла действительно удивительная вещь. Съемки — это был сплошной цирк, все крутилось как в калейдоскопе. А монтаж — как тяжелая работа с девяти до пяти. Я приходил домой, валился на диван, включал телевизор и смотрел. Тогда я впервые понял, как настоящий американец смотрит телевизор. Так, например, я никогда раньше не видел «Улучшение дома» и понятия не имел, что такое «Грейс в огне», а теперь начал смотреть и въезжать в них. Но у меня до сих пор не вошло в привычку смотреть какой-нибудь определенный сериал, за исключением «Секретных материалов». Есть сериалы, которые хотелось бы смотреть почаще, а то возникает идиотское ощущение, как будто я мало их поддерживаю, ну, ты понимаешь, о чем я? Я смотрел «Тысячелетие», и мне понравилось, хотя первый сезон я пропустил, а все говорят, что он самый крутой. Еще мне нравится смотреть некоторые повторы. Я не видел «Нового принца из Бель-Эйр» ни разу по кабельному ТВ, но пятый канал здесь, в Лос-Анджелесе, каждый день, в шесть вечера, целый час отдает ему. А потом в полвосьмого идет «Зайнфельд». Но лишь одну передачу помимо «Секретных материалов» я никогда не пропускаю и смотрю с появления ее на «Комеди сентрал» — это «Политически некорректен». Только Дейв и Джей, наверно, кусают локти, потому что в полночь рука машинально тянется к пульту, переключить на «Ночную строку».

ЛЛ: Помню, пару лет назад, перед тем как снимать эпизод в «Скорой помощи», ты говорил мне, что «Скорая помощь» — это наш аналог «Декалога» Кшиштофа Кесьлевского. Я всегда считал, что было бы круто, если бы ты в дополнение к «Секретным материалам» снял что-нибудь в «Отделе убийств» и «Нью-йоркской полиции». Я думаю, «Отдел убийств», в частности, становится все лучше и лучше.

КТ: Это хороший сериал. Я видел серию, снятую Уитом Стиллманом с Розанной Аркетт. И еще мне нравится Мишель Форбс, недавно там появившаяся. Думаю, она на самом деле крута. Но, знаешь, может, я недостаточно въехал в эти сериалы, но меня как-то утомляют все эти резкие пробросы действия и головокружительные перемещения камеры. Что-то в них не то — они не органичны. Не в том смысле, что это принижает материал, но мне не хотелось бы снимать в таком стиле только потому, что все серии сделаны так. Я бы хотел использовать и плавные движения камеры, и снимать со штатива. Надоело уже, когда все подряд снимают на шестнадцать миллиметров, потом царапают пленку и называют это стилем.

ЛЛ: Думаешь, тебе не пошли бы навстречу, если бы ты снимал одну из серий? Обладательница «Оскара» в жанре документального кино, Барбара Коппл, снимала «Отдел убийств» несколько недель тому назад. Возможно, это слегка раздвинуло границы.

КТ: Ну, я не хотел бы заострять на этом внимание. Когда ты принимаешь такой стиль, то сам же напрашиваешься на некоторую издевку. Что касается Коппл, то ее документальный стиль — именно то, чего они хотят в этих шоу. Мне тоже было интересно снимать серию «Скорой помощи». Мне нравится ее стиль: я люблю съемки с руки, длинные, по четыре, пять, шесть минут, планы. Но и там было не все гладко. Как-то мне позвонили и сказали, что у Джона Уэллса — одного из исполнительных продюсеров — проблемы и он хотел бы, чтобы я вернулся и кое-что переснял в только что сделанной сцене. Такого я еще ни от кого не слышал. Я сказал: «Я хотел бы обсудить это с Джоном». Тогда одна из продюсеров спросила: «А вы бы стали обсуждать это с кем-нибудь, если бы это был ваш собственный фильм?» И я понял тогда — она права… это не мой фильм — это их фильм. Я приходящий — я снимаю только эту серию и удаляюсь. На ТВ продюсер — хозяин, автор. Это ориентированный на сценариста-продюсера фильм: все сценаристы были продюсерами, а Джон Уэллс был Главным.

ЛЛ: Телевизионные программы стали показывать рейтинговую таблицу в начале каждого выхода в эфир. Как ты на это смотришь?

КТ: Я не вижу тут никаких проблем. Это по-своему круто, потому что это именно продюсеры решают, каким должен быть рейтинг. Продюсеры оценивают материал — никаких купюр, никакой цензуры. Так что тебя помечает не кто-то со стороны. Мне бы тоже хотелось, чтобы у меня была возможность говорить: «Я думаю, этот фильм из категории „R“, а этот — из „PG“» [22] Дети могут смотреть фильмы этой категории в сопровождении родителей. .