Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами

Премьера спектакля состоялась 24 сентября 1942 года в Свердловске. Город в те дни был наводнен беженцами, которым, казалось, было не до премьер: многочасовая работа на оборонных предприятиях буквально изматывала людей и они валились от усталости. Поэтому актеры были бы рады и половине заполненного зала. Но зрителей пришло столько, что их пришлось рассаживать даже в проходах между креслами. А лишние билеты спрашивала в километре от театра. Когда спектакль завершился, вся эта масса зрителей в едином порыве вскочила со своих мест и в течение двадцати минут аплодировала актерам и забрасывала их цветами. Как писал один из рецензентов: «Шура Азарова Добржанской не только крупная победа талантливой актрисы – это событие театральной жизни. Это образ, который можно поставить рядом с Марецкой – Надеждой Дуровой, Бабановой – Таней, той же Добржанской – Катариной».

Когда в 1943 году ТСА вернулся в Москву и «Давным-давно» был показан на столичных подмостках, Добржанская стала одной из самых популярных актрис Москвы. И даже великой Марии Бабановой, которая в это же время тоже сыграла Шурочку Азарову в спектакле «Питомцы славы», не удалось затмить славу Добржанской. Кроме этого, две песни из «Давным-давно» в исполнении Добржанской – «Колыбельная» и «Гусарские куплеты» – становятся всенародными хитами и не уступают по популярности таким военным шлягерам, как «Катюша» и «Синий платочек». Этой всенародной славе не помешало бы и материальное вознаграждение, но здесь все вышло отнюдь не самым лучшим образом. 100 000 рублей Сталинской премии за этот спектакль был удостоен только один человек – режиссер Алексей Попов. Остальные участники спектакля остались «с носом». И свою единственную за всю жизнь Государственную премию Добржанская получит на излете сталинской эпохи в 1951 году, причем не за лучшую в своей карьере роль – леди Гамильтон в спектакле «Флаг адмирала».

Все, кто близко знал Добржанскую, отмечают ее огромное обаяние и умение нравиться мужчинам. Это повелось у нее еще в детстве, когда она считалась первой кокеткой в школе, а после и в театральной студии. И замуж она в первый раз вышла рано – в 19 лет, когда поступила в труппу Русского театра. Ее мужем стал молодой актер Иван Червинский. Однако счастливая жизнь длилась недолго. Вскоре после свадьбы Червинского арестовали как сына священника, и в тюрьме он повесился.

Спустя несколько лет Добржанская вышла замуж второй раз – за театрального режиссера Владимира Нелли. Однако, прожив с ним какое-то время, она охладела к мужу и оставила его, уехав в Москву. Там она быстро вскружила голову главному режиссеру Театра Советской Армии Алексею Попову, и тот даже готов был бросить ради нее семью и детей. Но поскольку его жена постоянно болела, он так и не решился на этот шаг. И Добржанская в итоге вышла замуж за артиста Осипа Шайхеда. С ним она прожила несколько лет, пока летом 1949 года Шайхед внезапно не умер. Вышел утром подышать воздухом на балкон и упал замертво от сердечного приступа.

Примерно около года Добржанская вдовствовала, после чего вышла замуж в четвертый, и последний, раз. И опять за артиста – Виктора Кручинина, который играл с ней в одном театре. Кручинин происходил из большой музыкальной цыганской семьи, был талантливым гитаристом-самоучкой.

В 50-е годы Театр Советской Армии переживал не лучшие свои времена. Зритель перестал ходить туда, и из разряда театра-фаворита он в мгновение ока превратился в театр-аутсайдер, уступив лидерство таким театрам, как ТЮЗ, «Современник». Даже спектакль «Давным-давно» уже проходил по разряду нерентабельных. Правда, Добржанская в силу возраста в нем уже не играла и повлиять на эту ситуацию никак не могла. В те годы ее активно зазывали сниматься в кино, но она от всех предложений отказывалась, считая себя исключительно театральной актрисой. Из ее несомненных удач тех лет можно назвать два спектакля: «Профессия миссис Уоррен» и «Моя семья».

Однако в 60-е годы, когда из ЦТСА ушел любимый режиссер Добржанской Борис Львов-Анохин и работы у актрисы заметно поубавилось, она все-таки обратила свой взор на кинематограф. И практически с ходу покорила зрителей, сыграв маму Юрия Деточкина в комедии Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля». Именно эта роль открыла новый виток славы в творческой судьбе Любови Добржанской. Хотя в реальной жизни актриса не была столь правильной, как мама Деточкина. И песню «Наш паровоз вперед летит» не любила. Более того, с советской властью у нее были свои счеты: Добржанская до конца своих дней не могла простить ей загубленных жизней своих близких: отца, который умер раньше срока после того, как отсидел в лагере, и первого мужа, который повесился в тюрьме, не сумев пережить несправедливого ареста.

Однако о том, что творилось в душе у Добржанской, знали только немногие, а для остальных она была вполне лояльной к властям актрисой. И в кино играла образы милых и добрых женщин, совершенно далеких от политики. Например, писательницу в «Уроке литературы», Айбалу в «Адаме и Хеве», бабушку в «Двух улыбках», бабуленьку в «Игроке». Но самой звездной ролью Добржанской после мамы в «Берегись автомобиля» стала роль еще одной мамы в фильме того же Эльдара Рязанова «Ирония судьбы». Стоит отметить, что еще задолго до съемок фильма эту пьесу собирались ставить в Театре Советской Армии и Добржанская должна была играть ту же самую роль. Дело уже шло к премьере, когда высокое начальство сочло пьесу безнравственной (шутка ли, за одну ночь главный герой меняет любимую женщину!) и запретило к постановке. Но роль мамы Жени Лукашина Добржанская все равно сыграла – в фильме у Рязанова. Причем сыграла с ходу, без репетиций, поскольку помнила всю роль наизусть.

Так вышло, что и последней в жизни ролью Добржанской в кино тоже стала роль мамы – в фильме Анатолия Эфроса «В четверг и больше никогда». Актриса снималась в нем уже будучи больной – у нее отказывала память, она держалась исключительно на таблетках.

В последние годы жизни Добржанская осталась совсем одна. Сначала в 1972 году у нее умерла мама, а несколько лет спустя из жизни ушел и супруг Виктор Кручинин. В 1978 году Добржанская ушла из театра, после того как несколько раз забыла на сцене текст. Посмешищем в глазах своих коллег она быть не хотела, поэтому приняла решение уйти из профессии. Коллеги проводили свою бывшую приму с большим размахом: в декабре 1978 года в связи с 70-летием Добржанской (на самом деле ей было уже 73 года) был устроен торжественный вечер в большом зале ЦТСА.

А болезнь прогрессировала. Поскольку в таком состоянии справляться одной по хозяйству Добржанской было тяжело, коллеги по театру вызвали ей в помощь родственницу из провинции. Сами коллеги тоже заходили к актрисе в ее квартиру на улицу Дурова, но она их уже не узнавала. Поэтому эти встречи никому особой радости не приносили. Зато именно в эти последние годы, по воспоминаниям близких, Добржанская стала гораздо мягче, душевней. Она даже полюбила животных и детей, которых раньше никогда не жаловала.