Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами

Бабаджанян не обращал внимания на эти упреки, поскольку единственный знал причину всего происходящего: он понимал, что смертельно болен, и спешил создать как можно больше произведений. Ведь после смерти люди будут помнить его имя именно по ним. К тому же постоянное лечение во Франции требовало больших денег, и заработать их Бабаджанян мог, только создавая настоящие шлягеры. Так что львиную долю своих огромных гонораров (а по этой части Бабаджанян стоял в Советском Союзе на первом месте) он тратил на собственное лечение.

В первой половине 70-х слава продолжала идти по пятам Бабаджаняна. Он писал один шлягер за другим, и казалось, что его талант просто неиссякаем. В 71-м он пишет «Благодарю тебя», в 74-м – «Год любви» и «Москву-реку», в 75-м – «Верни мне музыку», «Кружит голову мимоза» и «Парижский снег». В 1971 году Бабаджаняну присваивают звание народного артиста СССР.

Однако с середины 70-х творческая активность Бабаджаняна пошла заметно на спад. И дело было вовсе не в иссякшем таланте, а в здоровье – оно окончательно оставило Бабаджаняна. Он даже перестал ездить во Францию и обратился к другим методам лечения – например, к голоданию. Но ничего не помогало.

В эти же годы распался и многолетний творческий тандем Бабаджанян – Магомаев. Виной всему был… сын композитора Араик. К тому времени парень вырос, избрал карьеру певца и отец стал писать песни ему. Эти песни мгновенно становились шлягерами. А вот к Магомаеву композитор уже остыл и однажды даже не пришел на запись собственной песни в студию, хотя до этого с ним такого ни разу не случалось. Магомаева это задело. Но чашу терпения певца переполнил другой случай. Как-то Бабаджанян дал большое интервью одной популярной газете и в перечне певцов, с которыми он любит работать, не назвал фамилии Магомаева. После этого творческое содружество двух талантливых людей закончилось.

В начале 80-х, когда стало окончательно ясно, что дни Бабаджаняна сочтены, он решил покинуть Москву и уехать к себе на родину, в Ереван. «Я должен умереть на родине своих предков», – сказал он близким. Но прежде чем это произошло, композитор написал свое последнее и одно из самых выдающихся произведений – «Ноктюрн». Как отмечали критики, в нем Бабаджанян нашел удивительную интонацию. С одной стороны, русская, рахманиновская лирика, с другой – абсолютно армянское ощущение страдания. Когда спустя два года после создания этого произведения – 11 ноября 1983 года– композитор умер, поэт Роберт Рождественский написал на эту музыку стихи, которые стали песней. Последней песней Арно Бабаджаняна.

Эту женщину люди знали не только как великолепную артистку, но и как мать гениального артиста, кумира целой нации. А ведь сама она, когда ее сын только делал первые шаги на актерском поприще, не слишком верила в его выдающиеся способности, опасалась, что он не сумеет стать достойным продолжателем их актерской династии. Потом она признала эту ошибку.

Мария Миронова родилась 6 января 1911 года в Москве в зажиточной семье – ее отец был товароведом. Жили Мироновы в центре Москвы, на Таганке, и являли собой пример образцовой семьи. Когда родилась Маша, в доме был устроен званый обед, где стол буквально ломился от угощений. Однако, выпивая за здоровье девочки, никто даже представить себе не мог, что вскоре случится трагедия. Но не с девочкой, а с ее старшим братом, 10-летним Колей. Это был на удивление красивый и талантливый мальчик: владел тремя языками, рисовал, занимался музыкой. Все, кто его знал, были уверены, что впереди его ждет блестящее будущее. Однако этим планам не суждено было воплотиться в жизнь. Спустя два месяца после рождения сестренки Коля заболел дифтеритом и сгорел за считаные дни.

Эта трагедия сильно отразилась на родителях Маши, особенно на ее матери – она стала болезненно мнительной. Опасаясь, что ее дочка может умереть так же внезапно, как и ее первенец, она опекала ее ежедневно и еженощно, и порой эта опека принимала нездоровые формы: например, она постоянно заставляла дочку полоскать горло керосином.

Интерес к театру возник у Маши еще в детстве. Ее родители были заядлыми театралами и не пропускали ни одной премьеры в столичных театрах. В их доме постоянно бывали актеры, режиссеры и другие деятели театра, которые бесконечными спорами о работе привили Маше интерес к этому виду искусства. А после того как она попала на спектакль «Синяя птица», ее любовь к театру стала неистребимой. Именно эта любовь впоследствии приведет Миронову в Центральный техникум театрального искусства имени Луначарского на Сретенке, где она будет проходить свои первые театральные университеты.

В школу Маша пошла перед самой революцией – в сентябре 1917 года. Это была одна из старейших школ города – расположенная в Мерзляковском переулке бывшая гимназия Флерова. В одном классе с Мироновой учились дети, которые впоследствии станут известными людьми: Алексей Спешнев – будущий сценарист, Леонид Пирогов – артист драмтеатра, Григорий Конский – артист МХАТа, Лина Кабо – писательница. В классах постарше учились Игорь Ильинский, Леонид Варпаховский, который свою первую режиссерскую работу сделал именно в бывшей гимназии Флерова, поставив «Розу и крест» Александра Блока.

Когда много лет спустя перед Мироновой встанет выбор, где поселиться со своей семьей, она выберет окрестности возле Мерзляковского переулка. И своего единственного сына Андрея приведет учиться именно туда – в бывшую гимназию Флерова.

Помимо театра, у Мироновой было еще одно сильное увлечение – балет. Оно было настолько сильным, что девочка какое-то время посещала вечернюю балетную школу при Большом театре. Школа помещалась в театре Незлобина, там, где потом будет Центральный детский театр. Маша занималась у знаменитого балетного педагога Веры Мосоловой, которая весьма восторженно отзывалась об успехах своей ученицы. Маше прочили хорошую карьеру в балете, но судьба распорядилась по-своему. При всей страсти Маши к танцу она не могла долго выдерживать большие нагрузки – у нее начались малокровие и головокружения. И врач посоветовал ей оставить балетную школу. Что было сделано незамедлительно: мама Маши так дрожала над здоровьем своего ребенка, что даже страстные уговоры Мосоловой не помогли.

Окончив в 1924 году седьмой класс школы, Миронова поступила в Центральный техникум театрального искусства имени Луначарского на вечернее отделение. И довольно быстро стала там одной из самых способных учениц. Там же она подружилась с двумя своими ровесниками, которые впоследствии станут не менее знаменитыми, чем она: Верой Марецкой и Ростиславом Пляттом. С последним Миронова любила похулиганить – вывинчивала лампочки во всех подъездах на Сретенке, где располагался техникум. Причем заводилой была именно Маша: она взбиралась на плечи высокому Плятту, вывинчивала лампочку и прятала ее к себе в карман. Эти лампочки они потом меняли на любимое лакомство – пирожки с мясом, повидлом и капустой.