Федор Раззаков - Сияние негаснущих звезд

В 60-е – 70-е годы прошлого века Мерзликин считался достаточно популярным актером – в год выходило сразу по несколько фильмов с его участием, где он играл как главные роли, так и второстепенные. В основном его героями были честные и мужественные советские парни – настоящие супермены своей страны. Это могли быть как современники Мерзликина («Человек, которого я люблю», «Суровые километры», «Если ты мужчина…» и др.), так и герои Великой Отечественной войны («Далеко на Западе», «Обратной дороги нет», «Буран» и др.). Однако с середины 80-х, когда верх в советском кинематографе взяли либерал-перестройщики, нужда в честных и мужественных героях разом отпала. На смену им пришли бандюганы, проворовавшиеся чиновники, алкаши. Играть их Мерзликин категорически не хотел. А с развалом СССР кинематограф окончательно забыл о таких актерах, как Мерзликин. В итоге ему десять лет пришлось играть… Дедов Морозов на детских праздниках в спорткомплексе «Олимпийский». Это, конечно, было лучше, чем вовсе сидеть без дела и спиваться, как многие его коллеги, но все же мало для такого актера, как Николай Мерзликин – бывшего выпускника ГИТИСа, кумира миллионов. Поскольку заработки штатного Деда Мороза были мизерные, он хватался за любую работу (надо было содержать семью, куда кроме него входили: жена, дочь Оксана и внук Арсений). Например, играл в антрепризных спектаклях.

В роковой для себя день 2 января Мерзликин отыграл в очередном новогоднем представлении (в роли того же Деда Мороза) и приехал домой. Поужинал и лег спать. И ночью скончался от сердечного приступа. Вскрытие констатировало, что у актера было совершенно изношенное сердце.

Прощание с Н. Мерзликиным прошло в морге 67-й горбольницы. После чего тело актера по его предсмертному желанию было отправлено для погребения в город Еманжелинск Челябинской области.

МЕРКУРЬЕВ Василий (актер театра, кино: «Инженер Гофф» (Стась), «Подруги» (почтальон) (оба – 1935), «Федька» (1936; Лука), «Возвращение Максима» (1937; студент-меньшевик), «Член правительства» (1940; Сташков), «Танкер «Дербент» (1941; боцман Алексей Петрович Догайло), «Небесный тихоход» (главная роль – старший лейтенант Туча), «Сыновья» (мастер Карлис) (оба – 1946), «Золушка» (отец Золушки, лесничий), «Глинка» (крепостной Ульяныч) (оба – 1947), «Повесть о настоящем человеке» (1948; старшина Степан Иванович), «Звезда» (1949, 1953; старшина Аниканов), «Донецкие шахтеры» (1951; начальник шахты Сидор Трофимович Горовой), «Верные друзья» (1954; главная роль – архитектор Василий Васильевич Нестратов), «Двенадцатая ночь» (1955; дворецкий Мальволио), «На подмостках сцены» (1956; главная роль – Лев Гурыч Синичкин), «Летят журавли» (главная роль – доктор Федор Иванович Бороздин), «Обыкновенный человек» (главная роль – известный оперный певец Дмитрий Романович Ладыгин) (оба – 1957), «У тихой пристани» (1959; главная роль – бывший куплетист Алексей Лукич Пушков), «Люди на мосту» (начальник строительства моста Иван Денисович Булыгин), «Сережа» (дядя Костя) (оба – 1960), «Полустанок» (1963; главная роль – Павел Павлович), «Перекличка» (1966; генерал Журавлев), т/ф «Поздний ребенок» (1970; главная роль – отец), «Семь невест ефрейтора Збруева» (1971; Василий Васильевич Лукьянов), «Прощание с Петербургом» (1972; Лейброк), «Ксения, любимая жена Федора» (начальник отдела кадров), «Здесь наш дом» (Гаврила Романович Полуэктов) (оба – 1974), «Принимаю на себя» (1976) и др.; скончался 12 мая 1978 года на 75-м году жизни).

Здоровье Меркурьева начало резко ухудшаться с 1972 года – он стал много и тяжело болеть. Однако в 1976 году он буквально воспрял: сбылась его мечта – ему предложили сыграть на сцене родного ленинградского Театра имени Пушкина роль гениального художника Рембрандта в пьесе Д. Кедрина. Об этой роли Меркурьев мечтал вот уже 15 лет. Меркурьев с головой окунулся в репетиционный период. И, видимо, не рассчитал своих сил. За 9 дней до премьеры ему стало плохо, и он снова угодил в больницу (его роль досталась актеру Р. Кульду). Старания врачей не увенчались успехом – 12 мая 1978 года Меркурьев скончался.

Вспоминает сын актера Петр Меркурьев-Мейерхольд: «Судьба пощадила Меркурьева – не дала умереть немощным. Он ушел в небытие практически прямо со сцены, под шквал оваций. Умирал Меркурьев грандиозно. Да, именно так. В отделении реанимации он лежал на высокой кровати, смотрел в потолок, и было видно, как лихорадочно он размышляет. О чем? Ведь он понимал, что умирает. Сознание его путалось – азот все активнее проникал в кровь, уремия наступала неумолимо. И вот в этом спутанном сознании он повторял:

– Позвони в театр (безошибочно назвал номер телефона), узнай, почему Мольер идет третьим спектаклем и что там будет играть Катя.

Судьба младшей дочери его волновала бесконечно! За нас с Анной он был спокоен.

– Пойди в институт – там есть приказ, чтобы маме без меня дали русскую мастерскую…

И судьба мамы – его обожаемой Иришечки – волновала его, ибо именно этот фронт был самым напряженным в многолетней борьбе.

А однажды поманил меня взглядом к себе поближе и тихо прошептал:

– Я хочу, чтобы ты жил долго.

Когда удивительный врач-реаниматолог Владимир Иванович Бессонов решился на риск и ввел Меркурьеву максимальное количество очень эффективного препарата – лазикса, вдруг появилась надежда, что отец вытянет! Он зажил, голос стал огромный, мысли, хоть и путаные, но активные.

– Ириша! Какой я сегодня спектакль видел! Это потрясающе! – громыхал он на кровати (а в жизни он не был «громыхающим»). – Надо собрать народ и обсудить!

И далее:

– Где моя Ириша? Я ее обожаю, это потрясающая женщина!

И подходила к нему седенькая, почти слепая старушка-жена, Ирина Мейерхольд, которая была младше его на год, но давно уже выглядела, как его мать. Он же так и не сделался стариком. И даже в самые последние часы, когда сознание совсем покидало его, он особо реагировал на окружающее – с юмором и добротой. Медицинские сестры, думая, что Меркурьев находится в глубокой коме, разговаривали излишне громко. И вдруг услышали, как больной проворчал фразу из старого анекдота:

– Тише, б… полиция.

За два часа до конца к нему в палату пришел Игорь Горбачев. Он наклонился над ухом Меркурьева и сказал:

– Василий Васильевич! Третий звонок – ваш выход, Артист!

У отца приподнялись брови…

Сердце его остановилось в 13 часов 12 мая 1978 года…

16 мая с 10 часов утра был открыт доступ в Театр имени Пушкина. Народ шел несколько часов. Накануне я подобрал музыку из любимых отцом музыкальных произведений. Много там было музыки, и, конечно же, «Элегия» Массне, и «Сомнение» Глинки в исполнении Шаляпина. У папы всегда появлялись слезы на глазах, как только звучали в исполнении Шаляпина слова: «Уймитесь, волнения, страсти…»