Кто теперь ненормальный? Автобиография

Я старался удерживаться от грубости по отношению к Дону. Мы нахлебались с его забывчивостью, но сами старались помнить, как неизмеримо хуже приходится самому Дону. Его независимость испарилась. Он зависел от других людей 24 часа в сутки. До несчастного случая, Дон являлся самым пунктуальным человеком, из когда-либо встреченных мною. Теперь он приходил на час раньше. Он не только потерял девушку, но и всю память о ней. Он не мог узнать Анжелу на фото, пока кто-то не подсказывал. Родители девушки считали его виновным в происшедшем и возненавидели его. Однако, есть свидетельства, что вел не Дон. Точно установить не удалось, поскольку обоих выбросило из автомобиля. Один таксист видел у клуба, как за руль села женщина, а мужчина сел на пассажирское место. Сам Дон ничего не помнил, хотя к нему даже применяли гипноз. Из Калифорнии специально приезжал специалист, но много не добился.

Касаясь всего, что пришлось испытать Дону, было невероятно, что он вообще выжил, и способность играть на барабанах не имела значения. В конце концов, всё пришло в норму, но для группы эта история прошла, как серьёзная встряска. Все газеты пестрили статьями, предрекающими наш скорый конец. Наверное, так бы и случилось, если бы Дон быстро не пришел в приемлемую форму.

Несколько недель мы привели в студии, давая возможность Дону, как следует реабилитироваться. Здесь всё получалось неплохо. Теперь наступила очередь проверить Дона в турне, ведь подходил срок поездки в Штаты. К окончанию турне Дон играл почти также блестяще, как до аварии. Но мы всё равно ему помогали. Пока я объявлял песню, Джим быстренько объяснял Дону ритмический рисунок предстоящей мелодии.

После возвращения из Штатов, мы тут же начали очередное европейское турне. Дон полностью окреп и обрел нужную уверенность. Он даже начал шутить по поводу своей памяти. Годами позже Дон стал пользоваться отсутствием памяти, как преимуществом. Если он назначал свидание девушке, а потом не хотел с ней встретиться он вспоминал плохую память, жалобы на голову и т.п. Теперь нужно было следить за Доном внимательнее, искренен он, или нет когда говорит, что-то забыл.

Случай с Доном, показал нам насколько зыбок и непрочен мир вокруг нас. Мы достигли вершины успеха, но все легко могло разрушиться. Феноменальный успех в Earl's Court и последующие события, научили нас ценить, что имеешь. Необходимо было подумать о будущем. Если мы собираемся поддерживать наш сегодняшний статус, это потребует больших усилий, а не проще ли быть просто группой-трудягой и довольствоваться достигнутым. Пока ничего нерешено. После шести месяцев все как-то само-собой утряслось и мы временно сняли поставленные вопросы, но всё вещи вокруг стали другими и простого возврата к старому мироощущению произойти не могло.

В сентябре 1973 пока мы работали в Штатах, Полидор выпустила 'My Friend Stan' , как следующий сингл. Это была одна из песен, записанных сразу после аварии Дона. Мы не претендовали на сингл, это была дорожка для альбома, но Чес настоял на скорейшем выпуске очередной вещи. В это время Полидор предложила нам написать песню к рождественским праздникам. 'My Friend Stan' была необходимой проходной вещью, чтобы выиграть время. На этой песне закончилась традиция с искажением произношения и начертания заглавий песен. Она также закончила традицию прямого захвата позиции №1, хотя и заняла вторую позицию чартов, чего мы никак не ожидали.

Прежде мы никогда не делали Рождественских песен. К тому времени были на слуху и хорошо продавались 'Coz I Luv You' и 'Gudbuy Т' Jane' . Когда Полидор пожелал выпустить пластинку в середине декабря, мы решили, что это будет праздничная запись. К тому времени выпуск песен привязанных к календарю не практиковался. В 50-е такая практика существовала, но к 70-м традиция умерла. Ряд артистов имел опыт по выпуску рождественских хитов: Rolf Harris - 'Two Little Boys' , Веnnу Нill - 'Emie' и Little Jimmy Osmond - 'Long-Haired Lover From Liverpool' и все они становились №1.

Мы с Джимом сели за работу. Джим предложил воскресить старую песню, которую я написал в 1967. Не знаю, почему он вспомнил о ней, главное, что припев там звучал празднично. Это была первая в жизни мелодия, которую я сочинил. Я разродился этой вещью во время нашей стадии, как хиппи, но тогда мы не записывали наш материал. Мы использовали припев и часть песни, получилось весьма психоделическое звучание. Оригинальные слова были очень туманные и тоже наркотно-радостные. Куплет был далек от коммерческого варианта, Джим сделал модификацию. Мы использовали куплет от другой песни и вживили в оригинал, мы обрубили лишние детали и подогнали обе части к друг другу. Джим был прекрасным музыкантом. Он мог наскочить на основу мелодии, развить до темы и носить в себе месяцами, а затем выдать готовую прекрасную мелодию песни. Очень часто к нам прицеплялись кусочки чужих мелодий, без всякой задней мысли мы могли использовать эти небольшие фрагменты, но мы честно работали и развивали материал, пришедший из «воздуха».

Когда я вернулся домой, отец и мать спали. Мне не спалось, и я решил попробовать записать слова песни. Стола не было. Я сидел на краю кровати и стал делать наброски в записной книжке. Карандаш, клочок бумаги и бутылка виски. Кровать была очень старой с провисом посредине. Когда-то на ней спали мать и отец, теперь куплена новая вещь, а эту переместили в мою комнату.

Я начал записывать ассоциации рабочего паренька, здесь отсутствовали снежные картинки и рождественские колокольчики. Откуда-то взялся северный олень, дед мороз, развешивающий носки с подарками, твои бабушки и тётушки, прибывшие на праздничный ужин. Потом я поработал с припевом. Вскоре нашлась линия: «Вот и наступило Рождество, всеобщее веселье…» Я понял, что сегодня и закончу. Как только припев был готов, я принялся за куплет, и опять получилось неплохо: « Ну а ты повесил свой подарок на стену, каждый Санта не должен оплошать…». Осталось написать фразу для ритмической аккордовой восьмерки. Фраза пришла сама собой: «Что подумает отец, видя маму, целующую Санту…» В семь часов утра я закончил. Ночь оказалась очень продуктивной.

На следующий день я представил стихи Джиму, они понравились. Слова очень оживили мелодию. Мы показали нашу продукцию группе и Чесу. Восторг! Мы ещё знали, в какой манере провести запись, но потирали руки в предвкушении большого хита и первой позиции в чартах. Но мы не предполагали, что песня сохранит очарование и через 25 лет и станет наиболее известной нашей вещью.

Мы не успели провести запись до отъезда в Штаты, просто не хватило времени. В Лондоне мы успели сделать на пленку лишь грубый набросок. В Нью-Йорке мы посетили студию Рекорд Плант для того, чтобы завершить дело должным образом. Местечко оказалось очень своеобразным. Компания располагалась в небоскрёбе, но занимала только часть здания, всё остальное – обычные офисы. Запись потребовала затраты пяти дней. Это являлось необычным делом. Ранее, больше 2-х дней на один сингл мы не тратили. Альбом занимал две-три недели. Дело в том, что прослушав первоначальную запись, мы остались недовольны. Запись оказалась хаотичной, нужно было акцентировать основную тему, но не перебарщивая с романтическим уклоном. Мысль заключалась в том, что хорошо бы оставить одну кость, и затем по новой нарастить на ней мясо. Пришлось применять не шаблонные формы записи. В первый раз мы отказались от одновременного звучания всей группы. Теперь все партии записывались раздельно. Сначала ударные, затем бас, далее гитара. В последнюю очередь вокальные партии. В те дни такая техника была хорошо разработана и широко применялась, но мы использовали её в первый раз.