Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

С декабря 1990 г. навязчиво пропагандировалась, а в январе была испытана в Литве и Латвии схема «чрезвычайщины» с созданием «комитета общественного спасения» — прообраза ГКЧП. Призыв решать все проблемы с помощью чрезвычайного положения с конца 1990 г. все громче звучал на всех пленумах ЦК КПСС и ЦК Компартии России. А к лету были организованы специальные группы для разработки «научной» идеологии «чрезвычайщины» — плоды ее трудов публиковались в «Московской правде», других изданиях, подготавливая умы к ГКЧП.

…Ночь на 21 августа. Уже с вечера 20-го Язова охватывала тревога, зарождались сомнения в успехе предпринятых действий, и даже в их правильности. По мере того как поступали сообщения об усиливающихся антиармейских настроениях и действиях больших групп людей, откровенно демонстрирующих свою приверженность российскому руководству и решительно осуждающих ГКЧП и Армию, ставших на позицию его защиты, Язов стал понимать, что его прежние представления были неверны. Ему казалось, что ничто не устоит, если Армия, КГБ и МВД заняли позицию поддержки ГКЧП, — эта уверенность теперь быстро уходила, нарастала тревога, понимание ошибочности своих действий. Стрелять по людям в самом центре Москвы, силой их разгонять — это было невозможно для старого солдата, а демонстрация силы не производила нужного эффекта. ГКЧП же оказался сборищем болтливых, слабых людей, не способных ни к какой серьезной государственной и организационной деятельности, — написали «бумажки», обнародовали их и ждут «результаты». Шенин, Бакланов, Прокофьев, Ивашко и прочие партийные деятели, которые уверяли, что «рабочий класс, коммунисты, как один, выступят за сохранение курса партии, в поддержку ГКЧП» не сумели вывести на митинг в его поддержку даже сотню человек. Ошибка, страшная ошибка…

…В приемную министра обороны поступает сообщение о том, что генерал Лебедь «застрелился!». Лебедь (ранее он был командиром Тульской дивизии ВДВ) — заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке. Тут же опровержение — Грачев звонит, докладывает, что ничего не случилось, «Лебедь жив и здоров, ждет приказа о штурме». Министр приказал направить к нему Лебедя. Вскоре прибывший генерал Лебедь доложил министру обстановку внутри и вокруг Парламентского дворца и повторил, что ждет приказа о штурме. Заодно сообщил, что заменил батальон, чей танк Ельцин использовал как трибуну для своего выступления против ГКЧП, а танкисты начали «братание» с защитниками Белого дома. Задав несколько уточняющих вопросов, маршал отпустил молодого генерала со словами: «Жди приказа». Снова сообщение: «18 человек убиты!» И снова уточнение — погибло трое гражданских лиц при «невыясненных обстоятельствах». Это — очень плохо. Настроение у министра обороны — скверное, тяжелые раздумья бороздят лицо старого генерала. Пригласил командующего Военно-воздушными силами маршала авиации Евгения Шапошникова и приказал ему, чтобы он усилил личный контроль за тем, чтобы ни один самолет или вертолет не поднялся в воздух без его, Язова, приказа. Шапошников согласился с ним, но заметил, что он лично против «этого ГКЧП». «Теперь говорить об этом поздно», — сказал старый маршал и отпустил командующего ВВС…

Около 3 часов, после доклада Ачалова, они вдвоем окончательно приняли решение не участвовать в штурме Парламентского дворца. Но действий никаких старый маршал все еще не предпринимал. Всю ночь провел в смятении, пытался вздремнуть в кресле, не получалось. Время от времени звонил начальникам воинских подразделений, особенно часто Калинину и Грачеву, интересовался обстановкой. Те докладывали ему о передвижениях войск, их концентрации вокруг соответствующих «объектов» или вблизи их — в основном в центре Москвы. Докладывали о движущихся массах москвичей в центр столицы, их агрессивном неприятии «акции» против Верховного Совета России и российского президента.

Окончательное решение Язов принял около 7 часов утра. Вызвал Ачалова, сообщил ему о своем решении начать вывод войск. Позвонил Калинину и приказал начать соответствующую подготовку к возвращению войск округа, введенных в Москву, к местам их постоянной дислокации.

Язов — Ачалову. Ты, кажется, знаешь Хасбулатова, свяжись с ним. Пусть он передаст московским городским властям (Лужкову) мою просьбу, что мне необходимо переговорить с ними по вопросам расчистки баррикад. Надо вывозить войска из Москвы.

Ачалов. Надо подключить инженерные части, подразделения генерала Кузнецова.

Язов. Да, конечно, вызови его ко мне. Ты поезжай к Крючкову, сообщи ему, что Армия не пойдет на кровопролитие, не будет воевать с депутатами и народом. Мне надо вылететь к Горбачеву.

Ачалов. Вас арестуют, товарищ маршал! Позвольте мне это сделать, я попытаюсь объяснить ситуацию.

Язов. Какая разница, где арестуют — там, здесь. Я не буду искать причины для своего оправдания. Я хочу спасти генералов — возьму всю вину на себя. Я заварил кашу — мне и отвечать. Езжай к Крючкову, приструни его. А то этот болтун еще чего-нибудь выкинет.

Язов дал указание созвать коллегию Минобороны.

Почти сразу же к нему зашли почти все члены ГКЧП (Янаев им сообщил): Крючков, Бакланов, Шенин, Тизяков, а также другие руководители, рангом пониже. Все стали дружно уговаривать Язова не выводить войска из города.

Крючков. Не все потеряно, надо вести «вязкую борьбу» (и прочая чепуха).

Началась перебранка.

Язов. Напрасно я слушал вас, вы, оказывается, ничего не понимаете и ни на что не способны. Все! Надо ехать к Горбачеву и исправлять ошибки — если он нам это позволит. Если вы не хотите — это ваше дело. Я еду. Коллегия начнет работу через полчаса — я уже дал распоряжение о подготовке войск к выводу из Москвы и возвращении на места постоянной дислокации. Это — мое решение!

…Ачалов ушел. Маршал позвонил Калинину, сообщил о коллегии, информировал о своем решении отказаться от замысла далее поддерживать ГКЧП и приказал ему начать подготовку к выводу войск округа из Москвы. Попросил Калинина также связаться с Председателем Верховного Совета России Хасбулатовым с тем, чтобы тот дал указание Попову и Лужков войти в контакт с ним, Язовым, и Калининым. Надо было растащить множество баррикад, причем ряд из них был довольно мощным — москвичи тащили туда все, что можно было: бетонные плиты и блоки, трактора, трамвайные вагоны, металлические конструкции и пр. и пр.

Начинался рабочий день, десятки тысяч людей хлынут на улицы, естественно, все это затруднит и усложнит вывод крупных воинских подразделений — полков и батальонов механизированных подразделений. Необходимо было задействовать военно-инженерные и строительные войска Армии.