Array Array - Двадцать лет в батискафе.

Наконец было получено «добро»; теперь — употребляя выра­жение одного из журналистов, падких на сенсационные заголовки,— нам предстояло побить все рекорды. 6-го августа мы погрузились на 750 метров, 12-го — на 1550, а 14-го — достиг­ли глубины 2100 метров. Сказать, что эти погружения прошли как по маслу, значило бы погрешить против истины; но пре­пятствия, возникшие на нашем пути, носили совершенно новый характер. Нашим главным противником стало министерство. Батискаф внушал опасения. На нас обрушился град советов и предостережений. Я совершенно искренне считаю, что всегда соблюдал самые строгие правила безопасности. Например, я долго не отваживался посадить батискаф на дно. В ходе послед­него погружения на 2100 метров мы остановились примерно в 100 метрах от дна, не решаясь продолжать погружение, так как наш эхолот вышел из строя. Эхолот — прибор достаточно надежный, но для «ФНРС-ІII», из-за недостатка места, пришлось изготовить его уменьшенный вариант, оказавшийся весьма капризным в эксплуатации. В принципе он должен был бы обеспечить батискафу возможность мягкой посадки. Ведь ха­рактер дна заранее не известен, и сильный удар о скалу может повредить поплавок, а слишком вязкий ил — буквально погло­тить сферу. Так что без эхолота было не обойтись, тем более, что прожекторы обеспечивали видимость в радиусе не более 15 метров.

В общем, можно сказать, что первая серия испытаний про­шла успешно: несмотря на несколько технических неполадок, батискаф за шестнадцать дней осуществил пять погружений на глубину от 500 до 2100 метров. За ними последовала передышка — завод наконец поставил нам ходовые двигатели, и для установки их приходилось возвращаться в сухой док.

Мы выполнили условие франко-бельгийского соглашения, касавшееся трех успешных погружений, и 24 сентября 1953 го­да на торжественной церемонии, в которой участвовало всего несколько человек, в присутствии представителей бельгийских и французских властей на «ФНРС-ІІІ» впервые был поднят французский флаг.

В начале осени мы приступили к новой серии погружений, и на этот раз вместе с Кусто я благополучно совершил посадку на дно.

Наши первые вылазки были подготовкой к решающему погружению на глубину 4000 метров — максимальную глубину, на которую рассчитан аппарат. Такие глубины в Средиземном море не встречаются на каждом шагу; было решено провести эксперимент в районе Дакара — в этом порту французский флот располагал отличной базой, а четырехкилометровые глубины находятся там сравнительно недалеко от берега.

На протяжении многих веков человек плескался на поверх­ности моря, а о глубинах его лишь мечтал. 1953 год был по­воротным годом в истории под­водного плавания. Не только мы с Вильмом, но и профес­сор Пиккар погружался в этом году в батискафе. С помощью итальянцев он построил «Триест» и летом 1953 года совершил несколько погружений, а 30 сен­тября вместе со своим сыном Жаком достиг в Средиземном мо­ре глубины 3150 метров. Начиналась разведка больших глубин.

И с этого времени человек получает возможность опускать­ся на океанское дно. Аппарат, способный погрузиться на 2000 метров, в принципе может погрузиться и на 10 000 — на­до только, чтобы сфера выдерживала соответствующее давление. Оставалось, конечно, немало нерешенных технических за­дач, но можно считать, что в основном в 1953 году проблема глубоководных погружений была решена.

Но какие глубины считать большими? Некоторые авторы считают, что большие глубины — это глубины, начинающиеся непосредственно за весьма неглубокой зоной, доступной аква­лангисту, который погружается в непосредственном контакте с водой и дышит газовой смесью, находящейся под тем же давле­нием, что и окружающая среда. [3] В советской литературе большими глубинами принято считать глубины, недоступные водолазу в специальном снаряжении.— Прим. ред. Однако такое определение до­вольно расплывчато: аквалангист, если он дышит воздухом, способен погрузиться на глубину не более 90 метров, но если заменить воздух специальной газовой смесью, предел этот уве­личивается до 150 и даже 200 метров. [4] Опыт, проведенный недавно в компрессионной камере, пока­зал, что теоретически этот предел составляет около 500 метров.— П рим. ред. К тому же неизвестно, что принесут дальнейшие исследования в этой области. Опыты с подводными жилищами, поставленные в ряде стран, позво­лили значительно увеличить срок пребывания человека под во­дой. Серию очень интересных экспериментов в этой области про­вел Кусто. В ближайшем будущем ныряльщик несомненно опустится еще глубже и, возможно, достигнет глубины 300— 400 метров. И наконец, приведенное выше определение боль­ших глубин не опирается ни на какие объективные — физические или биологические — характеристики подводной среды.

Другие авторы предлагают считать, что большие глубины начинаются там, где кончается материковая отмель — шельф. Но и это определение оказывается недостаточно строгим: в та­ком случае в разных морях большие глубины начинаются на разных уровнях. Я со своей стороны полагаю, что опираться следует на более характерные и определенные факторы ,напри­мер разграничить освещенную зону и глубины, погруженные в вечный мрак. Всякому известно, что свет плохо распространя­ется в воде, причем в первую очередь вода поглощает красную часть спектра. Разумеется, свет исчезает постепенно, и назвать точную границу освещенности трудно. Однако можно считать, что граница эта проходит на глубине примерно 400 метров, и разделяемые ею зоны совершенно различны уже потому, что именно на глубине 400 метров в море исчезает всякая расти­тельность.

Освещенные глубины легко достижимы — достаточно раскрыть любой номер одного из журналов, посвященных подвод­ному плаванию, и вы найдете в нем описание хотя бы какого- нибудь из многочисленных аппаратов, позволяющих человеку двигаться в ограниченных пределах этих глубин. Эксплуатация этой зоны все время расширяется. В западных странах, равно как и в Японии, растет интерес деловых кругов к возможно­стям использования малых глубин. Фотографии и кинофильмы достаточно информировали широкую публику о богатствах, ко­торые они содержат. Можно даже опасаться, что эти привлекательные снимки роскошной растительности и необычайной фауны малых глубин создают искаженное представление об океане. Дело в том, что мир больших глубин гораздо обширнее. Моря покрывают пространство в 360 миллионов квадратных километров, то есть 7/10 поверхности земного шара; самые глу­бокие из обнаруженных до сих пор морских впадин составляют 11 000 метров. Если бы глубина океанов была повсюду одина­ковой, то при общем объеме океанских вод в 1 миллиард 300 миллионов кубических километров средняя глубина океа­нов доставила бы около 4000 метров. Освещенная зона — это всего лишь 10 процентов общего объема подводного мира. Существует несколько фотоснимков и отдельные кинофильмы, пока­зывающие жизнь больших глубин, но они не привлекли внима­ния широкой публики — потому, разумеется, что лишены внешней привлекательности. К тому же полное отсутствие света на больших глубинах чрезвычайно затрудняет съемку.