Михаил Львов - Пароль - Балтика

В сорок втором году Никита Котов вместе с Борзовым был среди пионеров торпедного и бомбового удара по кораблям противника. Звено, которому Котов прокладывал курс, летом южнее Гогланда потопило сторожевой корабль, действовавший против наших подводных лодок. Всего же в сорок втором году на счету самолетов, которые выводил на боевой курс Котов, было потоплено пять судов противника общим водоизмещением 20000 тонн.

Одной из самых поучительных была атака фашистского транспорта в порту Котка. Предполагалось нанести бомбовый удар с 4000 метров, но за сплошной облачностью ни залив, ни земля не проглядывались.

- Надо пробивать, - сказал Котов.

Дроздов повел машину вниз. Когда снизились до 1700 метров, открылся порт. И сразу - сильнейший огонь зениток. Котов словно не видел близкие разрывы, углубился в расчеты и смотрел в прицел. Бомбы накрыли цель: транспорт водоизмещением в 6000 тонн затонул.

Признанием мастерства, отваги и хладнокровия было назначение старшего лейтенанта Котова штурманом третьей Краснознаменной эскадрильи, которой командовал Борзов. И снова он показал себя с самой лучшей стороны. Когда в сорок третьем году потребовалось вылететь на разведывательное задание в глубокий тыл противника, выбор Народного комиссара Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецова пал на Котова. Задание в сложнейших условиях было выполнено. В октябре сорок третьего Котов вместе с Борзовым добился большой победы потопил однотрубный двухмачтовый транспорт противника в военно-морской базе, оснащенной мощными средствами противовоздушной обороны.

В одном из вылетов на боевом курсе сдал мотор. Борзову все труднее было справляться с креном. Котов пришел на помощь, ногой держал педаль руля поворота, а руками вместе с летчиком - штурвал. Одновременно провел атаку. Когда шли на базу, Иван Иванович волновался: не потерять бы ориентировку. Ведь руки у Никиты заняты управлением. Штурманскими инструментами он пользоваться не мог. Все высчитывал в уме, запоминал каждую цифру, делил показатели пути на показатели скорости. Нелегко вовсю работать руками и ногами и и то же время, как говорил штурман, "наполнять абстрактные формулы конкретным содержанием". Но Котов и летчику помог и свои обязанности выполнил.

Находчивость проявил Котов и в другом полете, когда в самолет попал осколок снаряда и нарушилось электропитание. Торпедоносец стал "глух": отказало переговорное устройство, застыла стрелка прибора скорости, не подавал признаков жизни авиагоризонт. А ночь темная, временами нельзя понять, что под крыльями - земля или море.

Менее опытный экипаж наверняка вернулся бы:

управление темной ночью без авиагоризонта не сулит ничего хорошего. И действительно, как ни всматривался Борзов, не мог определить, правильно ли летит торпедоносец. И все же торпедоносец вышел на цель и поразил ее. В зареве взрыва торпеды был хорошо виден итог работы флагманского экипажа тонущий транспорт.

...В ночь на 6 апреля сорок четвертого года Котов уходил с решимостью во что бы то ни стало найти и уничтожить груженное оружием судно. Дважды этот транспорт уходил безнаказанно, в третий не уйдет. Но прежде надо было незамеченными проскочить в море. Летели без истребительного прикрытия, чтобы не привлечь внимания фашистских перехватчиков. На бреющем перескакивали наиболее опасные участки и, лишь оставив за собой береговую черту, набрали высоту. Что знал экипаж? Только то, что транспорт вышел из Штеттина. Адресов прибытия могло быть много, значит, главное - обнаружить противника.

Включив радиолокационную станцию, начали, поиск. Конечно, это не такие совершенные средства обнаружения, которыми оснащены современные самолеты флота. Но тогда делался первый шаг, и командир полка Борзов, флагманский штурман Н. Д. Котов, начальник связи полка гвардии старший лейтенант А. Иванов и стрелок-радист А. Евсеенко не забывали о визуальном наблюдении. Впрочем, погода была такой, что легче найти иголку в сене, чем корабль в море. Все пространство было закрыто облачностью. Уже три часа бороздили море, методично галсировали, не оставляя без внимания ни один квадрат.

Море было безмолвно и пустынно. И вдруг Иванов, ждавший появления одной светящейся точки, увидел на экране целый пучок и сразу сообщил командиру. По сигналу штурмана Борзов повел торпедоносец на сближение с целью. Вот он, плавучий арсенал, идущий курсом на Таллин, по ватерлинию в воде. Значит, полностью загружен. Но что это? Из мороси неожиданно выплыли сторожевые корабли. Не ошибся Иванов, докладывая о многочисленных точках на экране: плавучий арсенал охранялся со всех сторон. Если самолет заметили, через несколько секунд огонь всех кораблей сольется в одной точке, там, где заходил на боевой курс торпедоносец Бор-зова. Надо быстрее атаковать. Борзов ювелирно выполнил сигналы Котова.

Последние метры, последние секунды. Иванов и Ев-сеенко у пулеметов. Локатор уже не нужен, все в руках командира и штурмана.

Торпеда сброшена. Самолет пронесся над самыми мачтами. Громко заговорили пулеметы Иванова и Евсеенко, поливая палубу огнем.

...Когда, набрав максимальную скорость, Борзов сделал боевой разворот, экипаж увидел, как над плавучим арсеналом взметнулся столб огня. За первым взрывом последовал другой, еще более сильный, - сдетонировали снаряды, мины, бомбы.

Транспорт кренился на борт и пока не ушел под воду, волны и облака озаряло пламя, а море раскалывалось взрывами.

...Подходили к аэродрому, когда Борзов передал по СПУ:

- Экипаж, спасибо за умелые действия.

В штаб ВВС Иван Иванович представил фотосвидетельство о потоплении транспорта. Его водоизмещение, как считал дешифровщик, составляло 12000 тонн. О победе балтийцев так сообщалось в оперативной сводке Советского информбюро от 7 апреля 1944 года: "Авиация Краснознаменного Балтийского флота сегодня обнаружила в Балтийском море конвой противника в составе транспорта и трех кораблей охранения. В результате атаки самолета-торпедоносца потоплен транспорт противника водоизмещением в 12000 тонн". Иностранные газеты и радио на другой день, по сведениям из немецких источников, внесли "поправку": потопленный транспорт имел водоизмещение не двенадцать, а пятнадцать тысяч тонн...

Информбюро, как правило, не сообщало фамилий летчиков, добившихся победы. Это сделала газета "Летчик Балтики". На всю первую полосу лег заголовок "Меткий удар торпедоносца. Экипаж гвардии майора Борзова торпедировал и потопил немецкий транспорт водоизмещением в 12 000 тонн". Рядом с фотографией была опубликована моя беседа с гвардии старшим лейтенантом Анатолием Ивановым о том, как был потоплен плавучий арсенал.

Победа Борзова важна была не только уничтожением крупного судна и целого арсенала оружия, которое перебрасывалось врагом в преддверии наступления Красной Армии в Прибалтике. Успех имел большое психологическое значение, поднимал уверенность всех летчиков в своих силах. В качестве рейдеров проявила себя целая группа гвардейцев, и первым среди них Борзов называл экипаж Александра Преснякова и Петра Кошелева. Гвардейцы наносили удары по военно-морским базам противника, атаковывали крупные военно-промышленные центры, железнодорожные узлы, аэродромы. Провели несколько боев против фашистских судов, летали на минирование баз и фарватеров.