Михаил Львов - Пароль - Балтика

Этот дневной полет был важен по результатам. Оставшиеся на плаву транспорты в следующем вылете удалось без потерь добить. Борзов объявил благодарность молодым летчикам. Однако сами они, в особенности Николай Разбежкин, испытывали досаду, не сумев смертельно поразить цель. В этом полете я был стрелком в экипаже Разбежкина. Николай, синеглазый красавец с льняными волосами, считал, что совершил ошибку и поэтому лишь повредил транспорт. Вместе со штурманом Ильиных вновь и вновь проверял расчеты. Они были правильны, а вот скорость вражеской "коробки" определили с ошибкой...

Критический анализ нравился Борзову.

Недолго воевал Разбежкин, но урон врагу на море нанес ощутимый.

Наряду с дневными полетами молодежи, широко развернулись ночные действия. В который раз добился победы экипаж Героя Советского Союза летчика Ивана Шаманова и штурмана Михаила Лорина на ДБ-ЗФ. Они потопили транспорт противника водоизмещением 6 000 тонн. И еще одна победа порадовала Борзова: Гагиев и Демидов в крейсерском полете продолжили свой боевой счет, уничтожив такой же транспорт, какой потопил Шаманов. Гагиев и Демидов вошли в ряды асов торпедной атаки. Их имена стали известны во всех полках минно-торпедной, пикировочной, штурмовой и истребительной авиации флота.

Не все получается, как задумано

...Пресняков повел семнадцать самолетов - пять торпедоносцев и двенадцать скоростных истребителей Як-9. Чтобы избежать участившихся потерь над линией фронта, штаб дивизии решил применить такой тактический прием: вся группа пробьет облака и вне видимости земли преодолеет фронт. Зенитки не смогут вести прицельный огонь, и, таким образом, безопасность будет обеспечена. Конечно, комдив предвидел трудности и задачу ставил сам.

- Нижняя кромка облаков - пять тысяч метров, - предупредил полковник Курочкин. - В районе поиска пробивайся в окно и веди за собой всех.

...Через окно, вернее щель в сплошной облачности, идут самолеты. Все выше и выше. Уже и моторы не тянут с обычной силой. Но надо преодолеть белый, как вата, слой.

- Внимание, всем прижаться ко мне, сохраняя расстояние до своих ведущих. Верить только приборам. Двадцать секунд-никакого крена, - передает Пресняков. Вверх, к солнцу, прорвались лишь три самолета. Операция сорвалась. Хорошо хоть без потерь. 14 сентября Александр Гагиев повел на море пять торпедоносцев в охранении восьми истребителей. В районе цели их атаковали двадцать фашистских самолетов. "Яки" вступили в бой. Гагиев и Демидов вышли на боевой курс и потопили транспорт водоизмещением 4000 тонн. Разъяренные потерей судна, "фокке-вульфы" обрушились на торпедоносец. Воздушный стрелок комсомолец Соколов меткой очередью поджег и уничтожил вражеский истребитель, а другого отогнал стрелок-радист Поваров. Отважно вели бой Скрябин, Васильев, Ильясов, Ефименко, Воробьев, Пискунов. Но силы были неравны. Погибли летчики Николай Ильясов, Владимир Ефименко, Николай Пирушкин, штурманы Феодосии Андриенко, Андрей Антоненко, Мендель Дорфман.

Крепка стала оборона у противника. Фашисты с запада подбрасывали подкрепление - истребители и зенитные средства. В лоб не возьмешь. Позднее командование включило в дело штурмовики: Ил-2 обрабатывали передний край фашистов, а торпедоносцы прорывались к морю.

- Что будем делать? - спрашивает комдив Борзова.

- Усилим ночные удары, - говорит Борзов. - Активизируем минные постановки. В лунные ночи будем крейсировать над путями интенсивного движения противника. И отработаем новые приемы прорыва линии фронта.

Ночь на 18 сентября занимает видное место в истории полка. Борзов вместе с начальником штаба Люкшиным разработал крейсерскую операцию с участием большого числа экипажей. Каждый должен был действовать в строго определенном районе и только при отсутствии цели имел право переходить на свободную охоту. Эти районы указаны были флотской разведкой. Борзов предписывал атаковать с минимальных дистанций.

Среди поднявшихся в ночное небо был и командир Первого гвардейского полка Борзов. Александр Гагиев и Ростислав Демидов потопили транспорт водоизмещением 6000 тонн. Затем поступила радиограмма Ивана Шамано-ва и Михаила Лорина, они отправили на дно второй транспорт такого же водоизмещения. Транспорт водоизмещением 8000 тонн потопил экипаж, гвардии лейтенанта Васильева и гвардии младшего лейтенанта Воробьева. Их успех развили экипажи младших лейтенантов Соколова и Николаева, потопивших транспорт в 7000 тонн.

Борзов отыскал судно по мерцающим огням. Это был транспорт водоизмещением в 6000 тонн. Энергичным маневром Борзов вышел на боевой курс.

- Восемьсот метров, - доложил Котов.

- Рано, - ответил Борзов.

- Семьсот!

- Рано...

- Пятьсот!

- Рано...

- Четыреста!

- Бросай! - приказал командир.

Секунды ожидания. Взрыв и пламя над морем. Транспорт ушел на дно.

В 6 часов 45 минут - посадка. Нестерпимо хочется спать, но Борзов не уходит с командного пункта. Надо отработать задание с молодыми летчиками...

В приказе Верховного Главнокомандующего от 22 сентября 1944 года объявлена благодарность летчикам полковника Курочкина. Это и оценка отваге и доблести гвардейцев Первого полка. Борзов был награжден орденом Красного Знамени.

Михаил Шишков

Комбинированной торпедно-бомбовой атакой гвардейцы потопили днем два транспорта - один водоизмещением в 10000 тонн, другой в 6000 тонн. Победный итог подвел экипаж Меркулова и Рензаева, уничтоживший транспорт водоизмещением в 5000 тонн.

Полк Борзова делом отвечал на благодарность Верховного Главнокомандующего.

13 октября 1944 года, по представлению Борзова, Военный совет КБФ наградил орденом Красного Знамени большую группу летчиков Первого гвардейского. Среди них, наряду со "стариками" Шамановым, Меркуловым и Рензаевым, были молодые коммунисты Александр Гагиев, Ростислав Демидов, Алексей Скрябин, Михаил Шишков. Эти не по годам зрелые торпедоносцы и топмачтовики быстро выдвигались в число лучших летчиков.

В октябре 1944 года экипаж Шишкова потопил девятый по счету транспорт. Для штурмана капитана Сурина это была первая победа.

А началось с того, что вылетали по тревоге и Сурину пришлось в считанные минуты подготовить карту для полета в район, который он еще не успел изучить. Развод-данные оказались точными, и торпедоносец вышел на цель. Однако противник обнаружил самолет, и комендоры встретили его ураганным и довольно метким огнем. Шишков не имел оснований не доверять штурману: звание капитана свидетельствовало, что он имеет и опыт и стаж штурманской работы. Но взаимопонимание в бою еще не пришло, и Шишков, получая расчетные данные, больше полагался на себя. Маневрируя, он продрался сквозь заградительный огонь на дистанцию, когда и сам мог оценить в совокупности все элементы атаки. Впрочем, Сурин делал все, что положено. Его сигнал "Бросай!" слился с привычным движением руки летчика. Торпеда попала в кормовую часть транспорта, и стальная махина водоизмещением в 7000 тонн быстро затонула.