Array Array - Шашки наголо! Воспоминание кавалериста

Странно, что, несмотря на мои слабые познания немецкого языка, я и в дальнейшем, с помощью предметной жестикуляции, свободно обходился без переводчика при общении с местными жителями. Дом фрау оказался добротный и аккуратный, в немецком стиле, но находился на порядочном расстоянии от расположения батареи. В большой светлой столовой был накрыт стол, за которым, в ожидании хозяйки, чинно сидели две цветущие (кровь с молоком) молодые дочери фрау. Умывшись в поданном служанкой тазике с водой, я с удовольствием пообедал в семье гостеприимной хозяйки. На столе было все, что можно было иметь в Германии в то военное время, в семье со средним достатком. Хорошая выпивка и хорошая закуска развязали языки. Хозяйка поведала, что она вдова, муж погиб на войне. Она хотела бы, чтобы к ней на постой поселился русский офицер, так как она боится солдат, которые могут напроказить и сделать «цап–царап», а у нее ко всему еще и молодые дочери. Все стало ясно … Отдаленность дома от нашего расположения меня не устраивала, да и в поведении хозяйки была какая–то фальшь. Поблагодарив за приглашение и угощение, я сказал хозяйке, что не смогу принять ее предложение, но обещаю рекомендовать ее дом другим офицерам, что я и сделал. В доме поселился один из моих боевых друзей.

Возвращаясь в расположение батареи, я решил отклониться от прямой дороги и осмотреть местность. Погода стояла теплая и безветренная, по–весеннему оживала природа, все это поднимало настроение. Неожиданно я натолкнулся на небольшой концентрационный лагерь с маленькими фанерными, летними домиками, вероятно, для военнопленных. Высота и площадь четырехместного домика чуть больше среднего шалаша. Лагерь был пуст. Обнесен колючей проволокой в три Г–образных кола. По всему было видно, что еще недавно здесь размещались люди, в спешке покинувшие лагерь. Об их дальнейшей судьбе можно было только догадываться. Настроение мое было бесповоротно испорчено.

В памяти возникли рассказы моего отца. Отец тоже был артиллеристом, участвовал на фронте Первой мировой войны. В бою был взят в плен и как военнопленный работал на разных работах в Германии. С одним товарищем ночью бежал из плена, но неудачно. Перейдя бельгийскую границу, заблудились в тумане и опять оказались на территории Германии. Были схвачены и конвоированы в лагерь. Там им добавили за побег еще два года. Много им пришлось перетерпеть в плену … Выручила революция в Германии и в России … Имея прекрасный музыкальный слух и хороший голос, он пел в хоре «Русских военнопленных в Германии». За семейным столом (после выпивки) любил петь русские романсы, такие как «Гори, гори, моя звезда», «Не искушай меня без нужды», «Вечерний звон» И другие. Особенно мне запомнилось, как отец пел «Гимн русских военнопленных» на музыку «Прощание славянки».

С такими родными, теплыми воспоминаниями направился я на батарею. На батарее меня уже ждали. Помкомвзвода, гвардии сержант Чернов, привел меня в дом, намеченный для меня и лейтенанта Зозули.

Там уже были мои скромные вещи. Коновод с хозяйкой, пожилой немкой, хлопотали в отведенной для меня комнате, стелили кровать чистым отглаженным бельем. Рядом на стул хозяйка положила пару чистого нательного белья. Все, как в хорошей гостинице!

Познакомившись с хозяйкой и отказавшись от любезного приглашения к ужину, я прилег отдохнуть и незаметно уснул. Проснулся поздним вечером. Хозяйка позвала меня к чаю, но я отказался и от чая, и от ужина, который готовил для нас, троих офицеров, наш батарейный повар. Есть не хотелось — хотелось спать. Приятно было после продолжительных и утомительных маршей раздеться, умыться до пояса холодной водой, снять сапоги, помыть ноги и нырнуть под одеяло, в прохладную чистую постель. Только я улегся, явилась хозяйка со свечой и спросила, нужно ли закрыть на ключ наружную дверь? Я спросил:

— Зачем?

Она стала объяснять, что могут прийти немецкие солдаты и делать «Пуф! Пуф!». Я сказал, что, если она боится, пусть закрывает, и попросил, чтобы она разбудила меня с рассветом. Хозяйка с трудом разобрала мою ломаную немецкую речь и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Утром ровно в семь она пришла меня будить. Но я уже встал, так как за годы странствий по дорогам войны мой организм привык подчиняться до минуты заданному мною времени подъема без часов и будильника. Хозяйка заранее подготовила тазик с водой, мыло и полотенце для умывания. Но я не привык умываться из тазика, я попросил ее поливать мне на руки. После умывания она пригласила меня к чаю. Отказавшись от чая, я поспешил на батарею. Завтракали втроем: я, Зозуля и комбат.

За завтраком комбат Агафонов поставил боевую задачу по строительству инженерных сооружений береговой обороны, огневых позиций, защищающих от артналетов средних и крупных калибров кораблей военно–морского флота Германии. Агафонов уже успел побывать в штабе полка и ознакомиться с местом размещения нашей батареи на побережье полуострова.

Коноводы уже ждали нас с оседланными лошадьми. Неспешно выехали к морю. Дорога проходила через густой хвойный лес. Море скрывалось за высокими песчаными дюнами, и только с них нам открылся величественный вид на бескрайние, залитые солнцем морские просторы Балтики. Море было спокойное до самого горизонта. Тишина, чистое море и голубое небо, ароматный приморский воздух будили воспоминания о пляжах пригородов Ленинграда … Курорт, да и только!

Выбрав огневые позиции батареи (основные и запасные), наметили места установки орудий на достаточном расстоянии друг от друга. Забили колышки и послали связных за орудиями и расчетами. Необходимо было создать долговременные огневые точки, обеспечивающие противодесантную береговую оборону полка. Вначале подготовили открытые огневые позиции, установили на них орудия. Потом оборудовали капониры с укрытиями в три наката и амбразурами с достаточными секторами обстрела. Копать в песке было легко, да и строительного материала было достаточно — рядом хороший строевой лес. Батарейцы работали охотно. На следующий день штаб полка подбросил в помощь местное население. Нам на батарею направили стариков и больных, от которых было мало толку. Я выразил свое неудовольствие помощнику начштаба, который направлял нам людей. Он обещал в дальнейшем прислать молодых. На другой день нам прислали молодых девчат, лет по 16–18. С ними стало еще хуже. Хихоньки да хаханьки. Старики хоть не мешали работать, а девчата только отвлекали и завлекали солдат, в общем, одна морока с ними. В лес за бревнами с солдатами они не идут, боятся, а на огневых позициях они солдатам строят глазки, а солдаты их щиплют. Никакой работы … Им бы только поиграть с молодыми солдатами да повеселиться. Что для них война? Ведь они на своем полуострове ее не видели!