Array Array - Шашки наголо! Воспоминание кавалериста

Но не все просто было с обеспечением работ на сенпункте. По совету Кошонько пришлось договариваться с начальством складов связи в Волочиске для получения необходимой проволоки. Сено им было нужно, но за проволоку хотели получить как можно больше. Пришлось поторговаться, пока подполковник (начскладов) не сдался. Потом проволоку я добыл в достаточном количестве, проявив при этом гвардии находчивость, изъяв ее из–под носа начальства этих складов. Кошонько пригнал к этому времени из МТС трофейный трактор «бульдог». Не прошло и недели, как заработал наш пресс, выдавая небывалые по тем временам тюки сена весом в центнер. Отдохнувшие, за время моей организационной работы и моих поездок, ребята работали как застоявшиеся кони. Пора было подумать и о вагонах для доставки сена в часть. Безрезультатно проездив в областной железнодорожный центр, усталый и голодный возвращался я на станцию. Пассажирские поезда днем на станции Войтовцы не останавливались, и мне приходилось спрыгивать из вагона на ходу, при подъеме, когда поезд замедлял свой ход. Если не рассчитаешь и запоздаешь спрыгнуть, поезд быстро наберет скорость и провезет тебя без остановки до самого Волочиска.

Не без улыбки наблюдал я, как местные бабы прыгали с поезда, словно одуванчики. Сначала они выбрасывали свои «лантухи», потом прыгали сами. Юбки их поднимались, как парашюты, а сами они, как мячики, потешно кувыркались вдоль насыпи. На станции повстречался с начальником станции Войтовцы. Узнав, что я безрезультатно ездил в область, сказал, что зря. Он сам может все устроить.

— Сколько тебе надо вагонов? — спросил он. Я говорю:

— Хотя бы десять.

— А пять пульманов по 60 тонн устроит?

— Конечно, устроит!

— Завтра подгоню! За труды два тюка сена! Сделка была заключена. Вагоны подали поздним

вечером. Во избежание простоя вагонов в ночное время пришлось срочно организовать погрузку тюков всем личным составом. Интересно то, что штраф за простой вагонов в ночное время взимается в два раза дороже, чем в дневное. Работа была не из легких. Ночью, в темноте, на ощупь, ребята дружно грузили 100–килограммовые тюки, плотно укладывая их в вагоны, под самую крышу. Под конец работы усталые ребята подшучивали друг над другом, говоря, что они как Грекова гусыня: «Травку щиплет и на задницу падает!» До рассвета работа была закончена. Погружены все пять пульманов. Поблагодарив за работу и пообещав ребятам два дня отдыха, отпустил их домой. Сам отправился на станцию оформлять путевые платежные документы. Простой вагонов оказался минимальным. На обратном пути меня остановил сцепщик и попросил собрать для себя сено, что натрусилось возле рельс при погрузке. Он очень обрадовался, когда я ему разрешил, и пригласил меня к себе домой. Жил он тут же, у станции. Жена его угостила нас отличным ужином, а точнее завтраком, так как уже светало. За завтраком сцепщик подробно объяснял мне, как можно сократить время под погрузку, не перекатывая вручную вагоны из–под навеса придорожного склада, куда не подлезал паровоз. В следующий раз он у площадки погрузки поставит «башмаки» на рельсы и вагоны, которые сильно толкнет паровоз, остановятся точно у тюков С сеном.

Так шел день за днем …

Бандеровцы, УВО и УПА, боролись против воссоединения Западной Украины с Советской Украиной, имели военно–террористические формирования, так называемой Украинской повстанческой армии (УПА). Названы по имени руководителя Г.А. Бандеры (19081959). В поселке, где мы мы жили, сельрада (сельсовет) готовилась к выборам в Верховный Совет СССР. Оборудовали помещение для голосования. Но тревожно было в районе и области. Бандеровцы убивали офицеров и советских активистов, разоружали солдат, громили избирательные участки. В Изяславе весь наш полк был переброшен на охрану избирательных участков. По просьбе головы сельрады и я выделил наряд на охрану избирательного участка в нашем поселке. Хотя активных действий в нашем поселке со стороны бандеровцев не наблюдалось, но береженого бог бережет, и мы не теряли бдительности. Нам посчастливилось, так как до нашего приезда основные силы бандеровцев передислоцировались в Прикарпатье. Но все же один раз в меня стреляли. Было это в три часа ночи, когда я возвращался домой из очередной поездки в Проскуров. В открытом поле, когда я шел по тропинке, прозвучал выстрел, и возле моего уха просвистела пуля. Я был освещен лунным светом и стрелку был хорошо виден. Спрыгнув в канаву, которая шла вдоль тропинки, я дал два ответных выстрела из пистолета. Больше выстрелов не последовало. Пригнувшись, по канаве, в темноте, я добрался до своего дома. У самого дома, не узнав меня, залаял соседский пес. Не целясь, я выстрелил на лай, Пес завизжал и умолк. Бесшумно я вошел в дом и по–фронтовому, не раздеваясь, улегся спать. Утром разбудил меня бойкий разговор моей хозяйки с соседкой Аделькой. Из кухни было слышно, как Аделька жаловалась на то, что солдаты ее постояльца (то есть мои) прострелили лапу ее псу, и он теперь прыгает на трех ногах, все время зализывая четвертую …

Хозяйка убеждала Адельку, что мои солдаты спокойные и подстрелили ее пса, наверно, моряки или пехотинцы. Кроме нас, в поселке квартировали еще моряки и пехотинцы, которые заготовляли продукты для своих частей. Но негласным начальником гарнизона был я, как строевой командир и как офицер, имеющий наибольшее количество солдат и вооружения. Как угораздило меня, не целясь, только по лаю, в темноте, подстрелить Аделькиного пса? Жаль, конечно, пса, я хотел его только припугнуть. Но, ничего, на собаке все быстро заживает. Возможно, и того, в поле, бандеровца, я «царапнул», недаром после моих выстрелов он замолчал!

Еще одна встреча с бандеровцами произошла в соседнем селе. А было это так: во время работы на сенпункте к нам подъехали два грузовика с вооруженными штатскими лицами. Капитан НКВД, вышедший из кабины, представился начальником госбезопасности Волочиского района, показал удостоверение. Поздоровавшись со мной, он сообщил, что в соседнем селе бандеровцы разгромили избирательный участок и убили женщину, голову сельрады. Мне он предложил со всеми моими солдатами помочь ему обезоружить и арестовать бандитов. Был самый разгар работы, дивизия ждала сено, и меня не устраивала остановка работ. Уточнив, сколько там этих бандеровцев и выяснив, что в основном там командует один, переодетый в форму майора Красной армии, бандеровец, к которому примкнул голова колхоза и два–три селянина, я отказался направить туда моих солдат. У капитана было с полсотни «ястребков» с автоматами, и он мог справиться с этим «майором» И без моей помощи. Мой ответ капитана не устраивал, он начал объяснять мне, что «ястребки» еще молодые и необученные, да и стрелять еще не научились. А если я откажусь, то он вынужден будет пожаловаться моему командованию за срыв операции. Такой оборот нашего разговора меня не устраивал. Портить отношения с госбезопасностью я не хотел и пошел на компромисс: